Камень Книга одиннадцатая (СИ)

Я сглотнул от колыхнувшихся чувств, не удержался от того, чтобы не глянуть в глубокое декольте облегающего вечернего платья фон Мольтке, и, прежде чем согласиться, успел подумать, что люди в лазоревых мундирах, занимающиеся подбором кадров для Корпуса, свой хлеб точно едят не даром. Еще я успел позавидовать собственному отцу: папаша «на отдыхе» сумел и без всякого казино сорвать джекпот. Впрочем, на мою Соню, как и на мою Алексию, тоже все подряд особи мужеского пола слюни пускают, так что мне грех на жизнь жаловаться.

Проходку «под ручку» мы с баронессой начали прямо с рядов с автоматами, сделав вид, что заблудились в этих лабиринтах без прямых углов. Великого принца Алексея Романова с баронессой фон Мольтке европейская аристократия замечала издалека, вставала и уважительно кланялась. Великий принц улыбался, вежливо кивал в ответ и комментировал увиденное баронессе:

— Александра, у вас очередной успех! Если чувства меня не подводят, а они редко когда меня подводят, вам очень завидуют, а кое-кто даже начинает ненавидеть. Может, не стоит так уж сильно выпячивать свои довольно близкие знакомства с представителями правящих родов?

— Бросьте, Алексей Александрович! — улыбнулась она еще шире и продолжила чуть глуховатым голосом: — Все эти аристо теперь еще сильнее захотят набиться ко мне в друзья-приятели, ну а я… А я девушка добрая, отзывчивая и всегда готовая поделиться последними слухами и своими связями в обмен на нужную информацию и перспективные знакомства. — Фон Мольтке многозначительно замолчала. — Новые же знакомства приводят порой к таким великолепным источникам информации, что при других обстоятельствах появление молодой и красивой вдовы в нужной среде или близ высокопоставленного секретоносителя грозило бы стопроцентным попаданием на карандаш к злобным и крайне недоверчивым мальчикам и девочкам из контрразведки. Вот и приходится крутиться бедной девушке, обставляясь со всех сторон. Меня этому учили, Алексей Александрович, и учили на совесть, как и многому-многому другому.

— Кто бы сомневался, — продолжал улыбаться я, кивая направо и налево.

Эти постоянные повороты головы позволили мне обратить внимание на мимику баронессы: создавалось полное впечатление, что она и слова не произнесла, а просто молча улыбалась! Неужели ее и разговаривать без видимого движения губ учили?.. А так вполне разумная мера предосторожности — от камер слежения, установленных в казино, стоит поберечься и мне.

Когда проходка по рядам «Одноруких бандитов» закончилась, а наша парочка вырвалась на оперативный простор основного зала, фон Мольтке, оценив обстановку, повела меня в сторону той части нашей молодежи, которая оккупировала два стоящих рядом стола с блэкджеком — вип-салон заняли наши старшие родичи.

— Начнем с ваших друзей, Алексей Александрович, — заявила мне разведчица. — А уже потом взбодрим моих родовитых поклонников из правящих родов.

— Как скажете, Александра, — не стал возражать я.

У моих друзей мы надолго не задержались. Единственное, что меня слегка напрягло, — так это то, что Ванюша Кузьмин, опекавший Шурку Петрова и Елену Панцулаю, был с фон Мольтке уж слишком любезен. Она же, в свою очередь, для вида отвечала колдуну тем же, но вот ее чувства… Одним словом, баронесса Ванюшу слегка побаивалась. Краткие пояснения от фон Мольтке я получил по дороге к ее «родовитым поклонникам»:

— Сегодня под утро господин Кузьмин заявился к нам с Александром на яхту, чтобы предупредить о визите вашей царственной бабушки, Алексей Александрович, — тем же глухим голосом сообщила мне женщина. — Ваш отец отказался… убегать, и состоялось мое более тесное знакомство с государыней, и закончилось оно к полному удовлетворению сторон.

— Так это же замечательно, Александра! — хмыкнул я и сделал вид, что совсем некультурно чешу нос, постаравшись при этом закрыть рот от камер. — Моя царственная бабушка — великолепная старушка, славящаяся своей добротой и отзывчивостью. А чего вы так господина Кузьмина-то испугались? Мужчина он крайне порядочный, а из известных мне его недостатков могу припомнить только уж очень своеобразное чувство юмора.

— Меня пугают люди, которых я не могу понять, — продолжавшая улыбаться баронесса тяжело вздохнула. — И господин Кузьмин именно из категории таких людей.

— Зря вы так, Александра, — я продолжил тереть нос. — Иван Олегович добрейшей души человек! Мухи не обидит!

— Видела я в деле этого добрейшего человека… И воспитателя вашего тоже.

— Не говорите глупостей, Александра, — я тоже вздохнул. — С вами упомянутые господа в известных обстоятельствах обошлись весьма и весьма гуманно.

— Я так и поняла…