Камень. Книга шестая (СИ)

А тем временем к патриарху и начальнику училища на трибуне присоединился один из батюшек с иконой Великомученика Георгия Победоносца в руках, а генерал Ушаков скомандовал:

— На молитву!

Мы сняли головные уборы и склонили головы.

Святый, славный и всехвальный великомучениче Христов Георгие! Собраннии во храме твоем и пред иконою твоею святою покланяющиися людие молим тя, известный желания нашего ходатаю: моли с нами и о нас умоляемаго от Своего благосердия Бога, да милостиво услышит нас, просящих Его благостыню, и не оставит вся наша ко спасению и житию нужная прошения, и да укрепит же данною тебе благодатию во бранех православное воинство, и силы возстающих враг наших да низложит, да постыдятся и посрамятся, и дерзость их да сокрушится, и да уведят, яко мы имамы Божественную помощь: и всем в скорби и обстоянии сущим многомощное яви твое заступление: умоли Господа Бога, всея твари Создателя, избавити нас от вечнаго мучения, да всегда прославляем Отца и Сына и Святаго Духа, и твое исповедуем предстательство, ныне и присно и во веки веков.

Я почувствовал, как внутренне все больше успокаиваюсь, а на глаза наворачиваются слезы…

* * *

— Добрый вечер, сын мой! — патриарх протянул мне руку, которую я и пожал.

— Добрый вечер, ваше святейшество.

… Я отошел уже метров на триста в сторону гауптвахты, как меня с моими конвоирами догнал полковник Удовиченко:

— Курсант Романов, с вами хочет поговорить его святейшество. Следуйте за мной. А вы, — он глянул на моих конвойных, — можете быть свободны.

— Есть! — козырнули те.

А я только вздохнул: посещение моей такой уютной камеры на гауптвахте, судя по всему, откладывалось до лучших времен.

… Патриарх указал мне на почищенную от снега дорожку:

— Не хочешь ли прогуляться по вечернему времени?

— Если только в вашей приятной компании, ваше святейшество, — улыбнулся я.

— Тогда пошли.

И мы медленным шагом направились в сторону общежитий, а машины из кортежа патриарха поехали по параллельной дороге. Молчание долго не продлилось:

— Алексей, помнишь, мы с тобой об ужине разговаривали?

— А как же, — кивнул я.

— Не будет ли с моей стороны большой наглостью попросить тебя отужинать со мной сегодня? Твоя комната в общежитии вполне подойдёт.

Глава русской православной церкви смотрел на меня с хитрым прищуром.

— Можно и в моей комнате… — опять кивнул я. — Только вот у меня холодильник пустой…

Ясно! Кто бы сомневался, что Святослав явился в училище по мою душу!

— А я все с собой взял, — усмехнулся он. — Предлагаю следующий вариант: мы с тобой не торопясь прогуляемся до общежития, а нам пока в твоей комнате стол накроют. Такой вариант тебя устроит?

— Вполне.

Святослав повернулся к трём сопровождающим его батюшкам, шедшим за нами на небольшом удалении в компании полковника Удовиченко, и щелкнул пальцами. Те поклонились и направились к «Волгам», полковник последовал за ними.

— Алексей, как твоя учёба? Слышал тут краем уха, что ты с гауптвахты не вылезаешь?

Патриарх вовсю улыбался.

— Есть такое дело, ваше святейшество, — усмехнулся я в ответ. — А вы в свою бытность курсантом часто на губе сидели?

— Было дело, — важно кивнул он. — Что же это за курсант такой без залетов? К таким и в армии, и в корпусе с большим недоверием относятся. Но ты, как я понял, тут все рекорды по посещаемости губы собираешься побить. Гордыня проклятая замучила, или есть другие причины?

— Гордыня, ваше святейшество, гордыня… — И решил перевести разговор на тему, которая меня действительно волновала: — Вот скажите, как вы так речи научились… толкать?

— Заметил? — усмехнулся он. — А вообще, никакого секрета: практика, Алексей, только практика. И ты научишься, тем более все данные у тебя для этого есть, да и жизнь заставит.

— Это да… Жизнь заставит. Как там батюшка Михаил, кстати, поживает? Спит по ночам? Кошмары не мучают?

— Как не мучать, мучают… — Святослав посуровел лицом. — Приходит в себя потихоньку, свечки за твое здравие ставит. Думаю, месяца через два-три окончательно поправится.

— Будем надеяться…

— А как там князь Дашков поживает? — патриарх смотрел на меня невинными глазами. — Ремонт особняка уже закончил?

— Уточню. — Я не выдержал и рассмеялся, за мной вслед расхохотался и Святослав.

Вот за такими разговорами и взаимными шпильками мы не спеша и добрались до зданий общежитий. И опять, как тогда, в мой первый день в училище, практически из всех окон выглядывали курсанты. Похоже, я опять в центре внимания, что не могло не напрягать. Но что поделать…

— В моё время здесь все было несколько по-другому… — Святослав оглядел здания общежитий. — Ну да ладно. Алексей, показывай дорогу, что-то я проголодался на свежем воздухе…

Лифт патриарх проигнорировал, и на второй этаж мы с ним поднялись по лестнице. Там нас встретил полковник Удовиченко и молча проводил до моей комнаты, трое батюшек при этом расположились недалеко от входа.

— А ты неплохо здесь устроился, Алексей! — огляделся Святослав. — У меня с великим князем Владимиром Николаевичем комната была минимум в два раза меньше, да и оба твоих деда, помнится, на общем фоне не выделялись.