Камень. Книга третья

– Так привык уже к ним… – пожал плечами я. – Свои же уже, родные… Куда их девать-то?

– Свои, родные… – хмыкнул он. – Волю только дай этим родным, на шею сядут и ножки свои красивые свесят. Ты им хоть иногда напоминай о субординации, а то заиграются девки, потом поздно будет. И не смотри на меня так! – посерьёзнел он. – Я вмешиваться не собираюсь. Сам свои шишки набивай, чужие не болят.

– Ты чего завёлся, Прохор? – не понял я. – Вика с Леськой дурачатся, повода на место ставить девушки не давали, у нас всё хорошо. Случилось чего?

Мой воспитатель только отмахнулся:

– Забей, Лёшка! Извини, настроение с утра не очень. Решетовой позвонил, предложил ей куда-нибудь сходить, а она отказалась и начала про тебя выспрашивать.

Бл@дь! Всё не слава богу!

– Прохор, так после моего объявления она поймёт, что у неё нет никаких шансов! – нашёлся я. – А тут ты…

– И думаешь, меня это радует? – ещё больше расстроился он. – Типа с этим не получилось, хрен с ним, отдамся другому? Мне так не надо, Лёшка! Стрёмно это…

– Ну хорошо, – кивнул я. – Давай я Решетовой этой нахамлю как-нибудь! Дам понять, что мне на неё вообще наплевать. Как скажешь, так и будет.

– Мало ты женщин знаешь, Лёшка, – грустно улыбнулся Прохор. – Их подобные вещи иногда не только не останавливают, но и заставляют влюбляться ещё сильнее. Ещё Пушкин говорил, чем меньше женщину мы любим…

– Тем больше нравимся мы ей, – закончил я. – Так чем помочь?

– Ничем, – опять махнул рукой мой воспитатель. – Дай мне спокойно погрустить и помечтать об объекте моей страсти. Это хоть мне и не свойственно, но извращённое удовольствие от жалости к себе я всё же получаю.

Я подошёл к холодильнику и достал бутылку водки. Поставив её перед Прохором вместе со стаканом, сказал:

– Это тебе компания. Уверен, с ней ты найдёшь общий язык.

Прохор кивнул и свернул «подружке-литрушке» пробку.

Я же вернулся в квартиру Леси, где споры по поводу моей женитьбы уже утихли, и предупредил девушек, что в мою квартиру сегодня заходить не стоит, иначе злобный Прохор их может покусать. И как альтернативу предложил красавицам поход в центр Москвы по кафе и кинотеатрам. Мой план был с готовностью поддержан, но с условием тщательного приведения себя в порядок после ночи любви с молодым господином. Не имея ничего против, запасся терпением и, быстро сходив в душ, расположился в Лесиной гостиной, включив телевизор.

Такси вызывали из «Избы», предварительно плотно пообедав. Кроме того, договорились закрыть ресторан на спецобслуживание на вторник. Для согласования меню Вика пообещала администратору подойти вечером. На Арбате были в районе часа дня. Под давлением девушек умудрились сходить на две мелодрамы с элементами комедии. Отечественная лента понравилась нам игрой актёров и наполненным содержанием, а вот американская – ненавязчивым юмором и набором штампов, которые тем не менее отлично работали. После кинотеатра прогулялись по вечернему Арбату, посещая разные заведения, где пили кофе и ели мороженное.

– А вы знаете, что у Сашки Петрова мама заболела, и он в Смоленск уехал? – сообщил я девушкам, увидев уличного художника. – Я ему написал, но он не ответил.

– Может, что-то серьёзное? – спросила Леся. – Помощь не нужна?

– Пока не просил, – ответил я. – Думаю, если бы было что-то серьёзное, он бы мне позвонил. Но, зная его мамашу, ничему не удивлюсь, – успокоил я её.

– Может, и у меня портрет будет? – Вика демонстративно направилась к художнику. – А не только у всяких там певичек? Алексей, если мне изображение понравится, ты его у себя в спальне в особняке повесишь. Уважаемый! – это она обратилась к уличному уже немолодому художнику. – Вы уж постарайтесь. У моего молодого человека деньги есть!

– Постараюсь не испортить такую красоту! – слегка поклонился тот. – Присаживайтесь, девушка. Халтуру не гоним. Ваш молодой человек останется доволен. А почему ваша подруга не желает портрет? – он смотрел на Алексию. – Ну, конечно… Вопрос снимается. Петрова мне не переплюнуть…

– Вы меня узнали? – удивилась Алексия, и я вместе с ней.

– Профессиональное восприятие, – усмехнулся художник. – И ваши очки меня не обманут. Извините, но больше стульчиков нет, так что вам придётся постоять. – И он приступил к написанию портрета Вяземской.

Пока художник занимался Викой, Леся начала меня пытать относительно услышанного слова «особняк». Вчера мы с Вяземской не успели посветить нашу звезду в последние новости в силу понятных причин, а сегодня речь про это не заходила. Вот и пришлось мне рассказывать про объявление и переезд.

– Лёшка, ты же нас с Викой возьмёшь с собой? – напряглась Леся.

– Возьму, не переживай, – успокоил я её. – Можешь даже студию свою в особняке где-нибудь в подвале соорудить, чтоб по городу не мотаться. Все затраты беру на себя, Леська. А уж места для тренировок твоего кордебалета там будет достаточно.

– Ага! – хмыкнула девушка. – Женят тебя, а нас с Викой, как кошек драных, выкинут из твоего особняка!