Камень. Книга восьмая (СИ)

— Надо назначить ответственных за чат, — громко заявил Михеев, — иначе должностные обязанности выполнять будет некогда.

Воспользовавшись некоторой передышкой, я отозвал воспитателя в сторону и доложился ему о разговоре с принцем Ренье.

— Все идет по плану, Лешка, — Прохор загадочно улыбнулся.

— И это все, что ты мне можешь сказать? И тебя даже не удивило приглашение на ужин твоей скромной персоны?

— Нисколько, — продолжал он улыбаться.

— Прохор, что вообще происходит? — нахмурился я. — Меня что, опять любимые родичи в темную играют?

— Могу сказать только одно, сынка, — воспитатель посерьезнел, — все будет зависеть только от того, как договорятся противные стороны и какое решение ты примешь.

— Или от того решения, к которому меня подведут?

— Не тот случай, все гораздо сложнее, поверь. — Он нагнулся, поднял с песка непонятно как попавший сюда кусок гальки и резким кистевым движением пустил по волнам «блинчик». — Двадцать, двадцать один… Теряю хватку… Лешка, дождись завтрашнего ужина, а пока просто отдыхай… Там еще не совсем все ясно, — воспитатель неопределенно помахал рукой. — Договорились?

— Постараюсь, — вздохнул я.

— И почему ты мне не говоришь о вашей договоренности с Джузеппе по поводу яхты?

— Забыл, — поморщился я, предполагая, что Прохор мог получить эту информацию через дворцовых, прикрепленных к Николаю с Александром. — Подозреваю, есть нюансы?

— Правильно подозреваешь. Завтра вон в той марине, — воспитатель указал на ближайшие к нам катера, — будет стоять роскошная яхта, любезно предоставленная роду Романовых родом Бурбонов, но с полностью российским специфическим экипажем, способным решать задачи любой сложности как на море, так и на суше.

И опять этот зуд, пробежавший по всему телу…

— Прохор, я стесняюсь спросить, мы кого воевать пойдем?

— Сынка, — воспитатель смотрел на меня с явным одобрением, — ты кулаки-то разожми и позу поменяй на менее напряженную, а то взяли мы тут с собой одного… которому ты с барского плеча немецкие железяки даришь… Он ведь, собака бешенная, чует все происходящее на километры вокруг и допрос мне с пристрастием обязательно устроит, а я морем хочу спокойно подышать хоть пару денечков, косточки на солнышке погреть и пивка местного выпить…

— Бурбоны в теме? — расслабился я.

Прохор же не удостоил меня ответом, развернулся и медленно зашагал к нашей большой компании, напевая себе под нос куплет одной известной песенки:

Какое небо голубое,

Мы не сторонники разбоя:

На хвастуна не нужен нож,

Ему немного подпоешь –

И делай с ним, что хошь!

***

Наш общий обед в таком же роскошном и пафосном, как и сам отель, ресторане пошел не по плану и был прерван громкими звуками выхлопных труб нескольких мотоциклов, владельцы которых решили запарковаться прямо напротив входа в рестик. Причем, даже запарковавшись, эти три мотоциклиста при полной экипировке и в тонированных шлемах продолжали газовать, да так, что дрожали окна заведения.

— Кто это у нас там такой дерзкий? — поморщился Андрей Долгорукий, сидевший за нашим столиком.

— А ты догадайся с первого раза, Дюша, — я поднялся и направился к выходу, краем глаза замечая, что и остальной малый свет встает из-за своих столов.

К моему немалому удивлению, рядом с тремя «дерзкими» на красных спортбайках уже парковали такие же ярко-красные байки двое моих дворцовых, внешний вид которых вполне соответствовал их повседневному аутфиту, а еще двое дворцовых, охранявших вход в ресторан, взирали на все происходящее с огромным интересом, но никаких попыток воспрепятствовать творящемуся «беспределу» не предпринимали.

— Леха! Послушай, какая моща! — братец Николай открыл «забрало» на шлеме и принялся газовать.

А я обратил внимание, что гуляющий по площади народ стал останавливаться, поглядывая то в нашу сторону, то на прохаживающегося недалеко полицейского, старательно делающего вид, что ничего не замечает.

— Ducati, Леха! — заорал Николай. — Тысяча триста кубиков! — Теперь они газовали уже втроем, а стекла ресторана жалобно звенели.

Не успел я ничего понять, как пробежавшие мимо меня Мария с Варварой заскочили братьям за спины, обняли их и принялись что-то кричать. Вот раздается звук с хрустом втыкаемых передач, байки прыгают вперед, прямо в толпу разбегающейся, визжащей и орущей от восторга молодежи и, двигаясь с пробуксовкой по крыльцу ресторана, выскакивают на оперативный простор Золотой площади.

— Твою же бога душу мать! — не удержался от комментария я. — Выпорю чертовок малолетних! И этих двух… байкеров хреновых!

И снова движение сбоку — это Демидова запрыгивает Джузеппе за спину, а тот, демонстрируя свое мастерство, начинает на месте жечь резину, а потом, повторяя маневр братьев, «прыгает» на крыльцо и уносится «в закат».

Желающих «прокатиться с ветерком» среди молодежи резко прибавилось, и они в буквальном смысле атаковали тех дворцовых, которые тоже прибыли на мотоциклах. Вмешался Михеев, который без всяких церемоний растолкал молодых людей и просто вытащил ключи из замков зажигания, демонстративно положив их себе в карман.