Камень любви

— Верю, — Анатолий смущенно улыбнулся, затем встал со стула, подошел и взял ее за руки. — Конечно, это очень похоже на сказочный сон, но детали… От них никуда не денешься. Большинство из того, что ты рассказала, может оценить только историк. Самое главное, ты подтвердила многие мои догадки. Ты просто не понимаешь пока, как это ценно для меня и для истории, конечно. Правда, все это к отчету о раскопках не пришьешь, но зато я теперь знаю, отчего оттолкнуться и в каком направлении двигаться дальше. Я не верю в мистику, но серьги Айдыны наверняка обладают особой силой, сумевшей перенести тебя через века… Прости, говорю бестолково, путано, но это от волнения. Танюша, — он опустился на топчан, — почему не рассказала об этом раньше? Чего боялась?

— Наверно, тогда еще не пришло время, — она отвернулась, чтобы не выдать слезы, которые вновь навернулись на глаза.

— Успокойся, — сказал ласково Анатолий. — Опять приготовилась реветь? А хочешь, я открою тебе одну, просто ужасную правду?

— Почему ужасную? — слезы мигом высохли, и Татьяна повернулась к Анатолию, уже улыбаясь.

— Твоя Айдына терпеть не могла Тайнаха? Правда?

— Правда, — кивнула Татьяна. — Он был заносчивым и самонадеянным типом.

— Надеюсь, меня таковым ты не считаешь? Дело в том, что Тайнах вроде как мой и Люськин далекий предок. Меня ведь, по сути, тоже Тайнахом зовут. А со студенческих лет пошло: Толя, Толик, Анатолий. Так и привык. Сейчас откликаюсь на Анатолия Георгиевича.

— Зря привык, очень красивое имя, — неожиданно резко прервала его Татьяна и покачала головой. — Но почему же потомок кыргызского бега носит немецкую фамилию?

— Всякое в жизни случается, — улыбнулся Анатолий. — Только фамилия не немецкая. Предки по отцовской линии — эстонцы. Были сосланы перед войной в Сибирь. А с Тайнахом мы родственники по материнской линии. Большое количество русской, а затем эстонской крови проявилось во мне сильнее, а вот старшая сестра очень похожа на мать. Кыргызская кровь берет свое…

— Значит, мы — родня по крови, — тихо сказала Татьяна, — но в отличие от Айдыны, я люблю своего Тайнаха и даже не прочь выйти за него замуж…

Глаза Анатолия сверкнули. Он крепко обнял ее и принялся покрывать поцелуями лицо, шею, плечи, а затем прижался к губам — сильно, но нежно.

Татьяна не сдержалась все-таки, снова заплакала.

— Спасибо тебе, — шептала она сквозь слезы и ловила его взгляд. — Спасибо, что не оттолкнул, что понял…

Анатолий протяжно вздохнул, еле слышно пробормотал: «О боже мой!» И снова коснулся губами ее губ…

Время… Им обоим понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Татьяна вслушивалось в его и свое быстрое дыхание в тишине палатки, пытаясь понять, что же такое сейчас произошло… Что-то нереальное! То, что хотелось испытать вновь и вновь, чего оказалось мало и так много, что оно заполнило собою весь мир вокруг, всю вселенную…

— Танюша, — Анатолий ласково погладил ее по руке. — Теперь вместе? На всю жизнь?

— На всю жизнь! — эхом отозвалась она и прижалась к теплому плечу любимого.

Покой и счастье — не к ним ли стремилась ее душа? Или душа Айдыны? Но, впрочем, сейчас это было неважно!