Камень огня

— Что-то вроде этого. — Дарвиш еще выпил. «Ну и язычок у этого ребенка!»

— Имело бы смысл взять с собой чародея.

— У нас нет чародея.

— У вас есть я.

— А ты-то как раз не можешь идти.

— Это почему же?

— Э… — Дарвиш хотел взять с собой чародея, но все они нужны здесь: вдруг извержение произойдет раньше, чем Камень вернется. Лорд-канцлер очень извинялся по этому поводу. — Ты слишком молода.

Чандра улыбнулась. Что за болван!

— Я достаточно взрослая, чтобы выйти замуж, — заметила она.

— Слушай, Чандра, — Дарвиш пытался рассуждать здраво, — почему тебе так важно идти с нами?

Девушка раздула ноздри в бессознательном подражании Раджит.

— Я же сказала тебе. Чародеи Девяти создали Камень. Я — Чародей Девяти и, — если ты не знаешь другого такого, а я лично не знаю, — единственный Чародей Девяти во всей округе. Это делает меня исторически ответственной за Камень. — Она перебросила косу за спину. — А кроме того, если я помогу вернуть Камень, мне будет проще отказаться от брака.

— Брак не будет…

— А если ты не возьмешь меня, я расскажу всему городу, что Камень пропал.

— Ты не посмеешь!

— Хочешь проверить?

Похоже, она не шутит.

Дарвиш прикончил вино и свирепо посмотрел на нее поверх кубка. Она встретила его взгляд, самодовольно улыбаясь.

— Проклятие! — вздохнул он наконец. — Твоя взяла. Можешь идти. Все равно, — надулся принц, — я бы не смог тебя остановить.

— А я все думала, когда же до тебя дойдет?

— Дойдет что?

— Что ты не смог бы меня остановить.

— Тогда почему?..

Чандра раскинула тонкие руки.

— Потому что я предпочитаю, чтобы этот разговор состоялся сейчас, а не на палубе корабля или у дворца в Тиволике, где вы бы провалили всю миссию.

Дарвишу всегда претил покровительственный тон, но когда он звучал из уст девчонки в два раза меньше его и на семь лет моложе, — это было просто нестерпимо.

— Мне никогда не говорили, что ты чародейка, — проворчал он.

Чандра пожала плечами.

— А мне не говорили, что ты пьяница. Считай, что мы квиты.

— Да? Ну, ты… — Странный, придушенный звук прервал его. Аарон, крепко обхватив себя руками в тщетной попытке удержать грудь в состоянии покоя, трясся от беспомощного смеха. Этот смех звучал слегка заржавлено, как будто им давно не пользовались. А еще — немного отчаянно.

Дарвиш и Чандра посмотрели на корчащегося вора с аристократической надменностью.

Аарон не знал, почему он смеется, разве что его рассмешила мысль о них троих — пьяном принце, беглом ребенке-чародее и неудачнике-воре, — штурмом берущих Итайли и с триумфом возвращающихся с Камнем Ишии. «Наши души связаны. Я не могу убежать. Мне придется пройти это до конца».

Возможно, он смеялся потому, что разучился плакать.

8

«Встретимся в доках». Легко было сказать это там, в тишине дворца. Чандра подвинула сундучок и туже сплела вокруг себя заклинание невидимости. Ее несуженый со своим вором отправлялись из храма, из «уединения» принца, поэтому девушка не могла идти с ними, но разве она не самостоятельно прибыла в Ишию?

— Я Чародей, не забывай, — осекла Чандра предостережения Дарвиша. — Оставаться невидимой — одно из основных магических искусств.

Принц с надеждой посмотрел на Аарона. Смерив девушку взглядом, чужеземец сказал:

— Перед доками стоят семь складов. Встречай нас у западного конца.

Дарвиш запротестовал, а вор ответил:

— Она чародейка. — Его тон добавил: пусть докажет это.

Принц ухмыльнулся. Разозлившись, Чандра вскочила и выбежала из комнаты. Затем ей пришлось вернуться, чтобы снять с одевальщиков сонное заклятие. Девушка не помнила, когда последний раз была так смущена.

— Я верну ему этот Камень, — пробормотала Чандра, но ее слова потерялись в криках чаек, — и тогда он пожалеет, что смеялся. Он увидит. Я — Чародей Девяти!

Грубый камень западного склада впился ей в спину, а впереди раскинулись доки Ишии.

Всюду вразвалку ходили матросы; золото блестело в их ушах, и носах, и зубах, каждое второе слово — ругательство. Купцы, либо пухлые как перины, либо тощие как скелеты, общались с корабельными экономами и капитанами, договариваясь о грузах, плате и взятках. Шлюхи зорко посматривали из-под густо накрашенных век, чтобы не упустить свой шанс, и на глазах у Чандры хлипкая девица младше ее последовала за смеющимся матросом. Простой люд рыскал по докам в поисках дешевого товара — отреза шелка, чуть испачканного солью, рыбы не первой свежести. Дворяне, подняв надушенные рукава, чтобы избавиться от постоянно меняющихся запахов гавани и вездесущей вони своих менее удачливых собратьев, искали острых ощущений в сопровождении стражников — на случай, если острые ощущения одержат верх. Где-то неподалеку заныл нищий, выпрашивавший милостыню, но, судя по пронзительным крикам боли, получил менее желанное подаяние.

Больше пяти лет Чандра жила в тихом деревенском поместье со своей наставницей, служанкой и старой няней. Раз в месяц к ней приезжал отец. Раз или два в году она приезжала ко двору отца.

Доки Ишии в полном смысле слова кишели людьми. Слишком много их толклось в одном месте.