Камень огня

Это было произнесено столь простодушно, что целительница с трудом подавила улыбку.

— Да.

— Еще не знаю.

Карида подняла голову, продолжая осторожно наносить целебную мазь на обожженную грудь вора.

— Еще не знаете?

Дарвиш небрежно улыбнулся.

— Зачем думать об этом сейчас?

Боль охлаждалась. Притуплялась. Стягивала свои края, пока не перестала быть всем, чем был Аарон. Ощупью, как слепой в незнакомом месте, он пытался найти себя остального. Что-то твердое, но податливое баюкало его спину и голову. Кровать? Возможно. Не то место, где, по его расчетам, он должен находиться, но, по-видимому, это так. Он начал различать отдельные боли в руках и ногах, но они были ерундой по сравнению с той всепоглощающей болью.

И тут Аарон вспомнил.

Он потерпел неудачу. Снова. И он не умер. Снова.

И теперь, похоже, вряд ли умрет.

Физическая боль уже не казалась такой огромной.

Стон вырвался прежде, чем вор успел остановить его.

— Он застонал!

— Вы так говорите, ваше высочество, словно научили его новому трюку. — Карида заткнула пробкой горшочек и убрала его в корзину. Потом встала. — Он очень плох. Я останусь.

— Ты не обязана, — молвил Дарвиш.

— Я знаю, что не обязана, — оборвала его женщина. В дворцовой иерархии целители пользовались относительной независимостью.

Его улыбка на миг смягчилась, придав лицу выражение, которое немногим доводилось видеть.

— Спасибо, что пришла.

— Пожалуйста.

Смерив его критическим взглядом, целительница сухо добавила:

— Кроме того, это будет приятным разнообразием после ваших дурных болезней, из-за которых вы меня обычно зовете. Как они, кстати?

— Все хорошо. — Принц раскинул руки, как бы предлагая ей убедиться самой.

Женщина отклонила предложение.

— Если б вы держались подальше от дешевых шлюх, было бы еще лучше. Раз уж вам так приспичило ходить на рыночную площадь, почему бы не предпочесть дорогие заведения? Одна знает, вам это по карману.

— Шлюхи высокого класса, — подмигнув, объяснил ей Дарвиш, — слишком мало отличаются от придворных дам. А я ищу разнообразия, в конце концов.

— Ваше высочество?

Принц обернулся, и Охам с поклоном протянул ему наряд из красного шелка.

— Пора одеваться для вечернего приема.

— И для моего возвышеннейшего отца… — Дарвиш кивнул целительнице. — Возможно, это хорошо, что ты остаешься.

— Дарвиш?

— Шахин? Какой приятный сюрприз!

Принц улыбнулся старшему брату, включая в эту улыбку и стражника, который пошел за наследником даже в королевское крыло. Стражник улыбнулся в ответ. Наследник — нет. Наследник только скривил свой ястребиный нос от омерзения, всегда появлявшегося у него в присутствии Дарвиша.

— Уже напился?

— Помилуй, в этот час? Хотя бы ради справедливости признай, что я сам задаю темп.

— Я слышал, что ты сделал сегодня.

— Не сомневаюсь.

Ослепительная улыбка не сходила с лица Дарвиша, но в эту же минуту он лихорадочно пытался разгадать интерес брата. Годы назад, до вина, они были друзьями — насколько позволяла разница в возрасте и положении. Сохранилось ли что-нибудь от той дружбы, дабы можно было воззвать к ней и попросить Шахина вступиться перед отцом за жизнь его вора?

Он заставил себя встретиться взглядом с Шахином и тотчас опустил глаза. На лице наследника не было даже намека на воспоминания о чем-либо, кроме вина.

— Почему ты это сделал?

Тон, которым был задан вопрос, так сильно напомнил Дарвишу отца, что его ладони вспотели.

— Почему спас человеческую жизнь? — Смех прозвучал фальшиво, но ничего лучшего Дарвиш не мог придумать. — Ну, я не знаю. У тебя есть Язимина, у нее есть ее павлины. Может, мне тоже захотелось завести себе любимца…

Шахин оскалился. Зубы, окруженные чернотой бороды, поражали своей белизной.

— Ты отвратительный… — Не найдя подходящего слова, он бросил последний уничтожающий взгляд и вошел в свои покои.

Дверь захлопнулась, стражник встал перед ней. Дарвиш пожал плечами.

— Никто меня не понимает, — мелодраматично вздохнул он и с грузом неопределенности на сердце зашагал дальше.

Ему необходимо было выпить.

С дальнего конца огромного тронного зала Дарвиш едва мог разглядеть громадный черный трон, но даже через толпы придворных он чувствовал присутствие короля. Принц схватил кубок с проносимого мимо подноса в надежде, что привычный вкус вина успокоит его, и принялся обдумывать стратегию. Рано или поздно кто-то из пажей его возвышеннейшего отца найдет его и вежливо попросит подойти к трону. Дарвиш не тешил себя иллюзиями, будто король не ведает о событиях, происходящих во дворце; наверняка о его сегодняшнем поступке уже доложили самые разные люди: те, что следят за ним, те, что следят за близнецами, и лично лорд-канцлер. Раз Шахин знает, то король — тем более. Тогда перед Дарвишем встает дилемма — оставаться ли ему как можно дальше от трона, уповая на старую поговорку: с глаз долой — из сердца вон — и тем самым откладывая конфликт, или уже сейчас начать пробираться сквозь толпу, чтобы, когда его призовут, пришлось не так далеко идти под взглядами двора.