Камень первый. Холодный обсидиан

Воительница, Не Знающая Лжи стояла тут завернутая в одеяло, как мраморные статуи побережья Юга. Кан посмотрел на нее и снова на полураздетого Серега и вдруг расхохотался, да так, что сел на землю. Он смеялся так, что было больно в груди, он дрожал всем телом, и со смехом тяжело, цепляясь всеми когтями, выходил страх. Из глаз брызнули слезы. Когда Кан смахнул их рукавом и поднял голову, то увидел, как смеется Влада, повиснув на плече Серого Инквизитора. Тот еще пару мгновений сохранял невозмутимый вид, потом прыснул от смеха тоже…

— …Мы все перепугались, Кангасск, не только ты один, — говорила ему Влада на обратном пути, когда уже притих лагерь, не предвещал ничего недоброго ветер, и лунный свет ласкал ее обнаженные плечи. Одеяло она придерживала одной рукой у ключиц, а другой, как всегда, жестикулировала при разговоре.

— Это самый подлый витряник из всех, что я видел, — признался Серег.

— Из всех пяти, — иронически заметила Влада.

— Да, из всех пяти! — упрямо повторил главный Инквизитор Севера. — Такой сильный. И нападает неожиданно. Ведь ни намека не было!

— А почему ни в одной семерке не было атакующего мага? — влез Кангасск.

— Витряника этим не возьмешь. Классическая атакующая магия тут бесполезна: во что ты бить будешь, в ветер?.. — ответил Серег. — Тут рецепт простой: искать носителя демона либо идти на экстренные меры.

— Какие меры? — спросил Кан.

— Экстренные! — раздраженно бросил Серег. — Ты лучше своего Малконемершгхана спроси, какие…

С этими словами Серый Инквизитор ускорил шаг и, не оборачиваясь, направился к палатке. Вскоре он появился вновь — уже облаченный в походную одежду и охотничий плащ. Он кликнул с собой несколько Охотников и, пока те догоняли его бегом, уже шагнул за линию магических огней.

Влада с Кангасском в это время еще даже не дошли до палатки.

— Ну и что я не так сказал? — хмыкнул Кангасск. — Чего он вечно на меня нападает?

— Ревнует, — пожала плечами Влада и улыбнулась, созерцая Кана с возмущенным видом и открытым ртом. — Шутка… Знаешь, думаю, ему просто не нравится вспоминать о Малконемершгхане. Не забивай голову, иди спать.

— А ты?

— Посижу над картой…

Кангасск вспомнил странную карту Владиславы — с золотым и серебряным кругами стабилизаторов, черным пунктиром границ Областей, столбиками символов и цифр… вспомнил — и в голове неожиданно мелькнула совсем другая мысль.

— Влада! — окликнул он.

— Да-да! — отозвалась она шутливо, полуобернувшись к нему.

— А что мешает ему поднять ветер прямо над деревней?

— Он знает, что мы его погасим в два счета. Потому ему проще взять разгон издалека и потом нестись на кольцо защиты волной. А в данном случае он польстился на дурачка, который вышел за пределы защитного периметра — тебя, то есть. Этот витряник пока еще молод и слаб, и он бы здорово поднабрался сил, сумей он тебя достать… Отдыхай Кангасск, — Владислава зябко пожала плечами. — И глупостей больше не делай, ладно?

— Ладно… — Кангасск виновато кивнул и опустил глаза. Какое-то смутное предчувствие говорило ему, что все будет хорошо.

Глава девятая. Волшебный суп

Напереживавшись на десять ночей вперед, Кангасск уснул замертво, едва его голова коснулась подушки. Проснулся вояка уже за полдень, и первым, что он увидел, был посеребренный корешок знакомой «книжки». Так и есть: на столике, потеснив поднос с завтраком, лежал том «Размышлений о природе магии», заложенный длинной стрелой с полосатым оперением… Ну что ж, в прошлый раз для той цели нашелся конфетный фантик; видимо Серег и теперь схватил то, что попалось под руку: стрела была из колчана самого Кангасска.

На подносе лежала уютно дымящаяся стопка блинчиков, рядом красовалось блюдечко с вареньем. «Чувствуется заботливая женская рука, — мимолетно подумал Кангасск. — Даже не верится, что та же самая рука ловко орудует мечом… и парой тысяч смертельных заклинаний…» Он уплетал блины, косился на фолиант, который не решался читать прямо за завтраком, и размышлял, что делать сегодня: насчет этого миродержцы не распоряжались.

Самих Серега и Владиславу он нигде не нашел. Их палатка с откинутым пологом стояла пустая.

Кангасск пожал плечами и вернулся к себе. Он принялся было читать о двоедушниках, но голова, как у всякого, кто спит до середины дня, была заполнена туманом и при попытке думать и разбираться в древнем тексте, ощутимо побаливала. Тогда он отложил фолиант и попытался применить знакомое заклинание, которому его научил заезжий маг-лекарь из Торгора. Заклинание было простенькое — для снятия головной боли. Кан применял его с самого детства и заметно наловчился, даже помнил, как это произошло: поначалу надо было произносить все шестистишие внимательно и в правильной интонации, потом Кангасск его уже просто бормотал, барабаня пальцами по лбу, а к своему двадцатилетию, похоже, поднялся на высшую ступеньку, когда достаточно положить на лоб руку и пожелать. Да, все это вполне вяжется с молчаливым колдовством Серега и Влады — мастерство, оно и есть мастерство. Только вот заклинание все то же…