Камень сердолик (СИ)

- Эх, Клим, беда у тебя с памятью… Нельзя, запрещено. Обычай такой.

Клим только плечами пожал. С его точки зрения местные обычаи были, мягко говоря, странноватыми. Ещё днём, например, он спросил у Унора, почему они не видели по дороге ни одной деревни, хотя возделанные поля и сады мелькали регулярно. Унор на это ответил, что у Гортанов не принято ставить деревни при дороге, только те, в которых были редкие постоялые дворы для купцов и почтовые станции для курьерской службы, где можно было получить сменных тильгов и, при необходимости, переночевать. А в остальные, довольно многочисленные, деревни вели почти неприметные среди полей и садов дороги. Унор объяснил это тем, что Гортаны боялись сглаза, который на них могли навести чужаки, этим и объяснялась местная закрытость.

- А уж мы, с точки зрения крестьян, так вообще исчадия Подземного Мира, - невесело усмехнулся Унор в заключение. – Мало того, что выглядим так, так ещё и ездим по всему Фаэ, ни на какие сглазы внимания не обращаем и скверну можем занести в любой момент. Так что в деревни за помощью лучше не обращаться. Крестьяне – народ тёмный, в лучшем случае просто заплюют, а в худшем и на вилы поднять могут. Да ты же и сам рассказывал, как они тебя с Рушаном гоняли. Одно слово – селюки тёмные.

Характеристика была исчерпывающей, и Клим перевёл разговор на другую тему.

А сейчас, выслушав Унора, он присоединился к остальным. Дел, несмотря на то, что темнело всё сильнее и сильнее, нужно было переделать немало – распрячь и напоить тильгов из деревянной колоды, в которую из колодца вёл узкий деревянный жёлоб, а потом пустить их пастись на выгоне. Фургоны же надлежало расположить в круг, в центре которого оказался очаг, сложенный из грубых камней. А ещё нужно было набрать хвороста для костра, принести воды из колодца и помочь Ири готовить ужин… Да и Рушана нужно было обиходить – Клим этому терпеливо учился, не желая скидывать все заботы о малыше на женскую часть труппы. В общем, Клим так уработался, что даже вкуснейшую кашу с кусочками копчёного сала проглотил с трудом, благо, Мама Охха в это время успела покормить Рушана, забрал малыша у прорицательницы и отправился спать в фургон Зии, надеясь, что девушка снова отправится в гости к Нулле и у него будет время хотя бы чуть-чуть разобраться в прабабушкиной книге. Увы, Зия в дороге устала не меньше его, да ещё и Рушан закапризничал, видимо, выспался днём. Так что ещё где-то с час Зия и Клим по очереди и вместе возились с малышом, пытаясь его успокоить – Зия пела песенки про Сон, который идёт к непослушным малышам и несёт для них в мешке розги, а для послушных в том же мешке несёт медовые пряники, про птичек, которые спят в гнезде под крылышком у мамы, и про маленького тильга, который утомился, набегался за день и сейчас спит вместе с мамой на мягкой траве.

Рушан от песенок действительно успокоился, начал махать ручками, улыбаться, демонстрируя единственную пару зубов, и гулить:

- Ти! Ти!

А потом вдруг выдал:

- Зи!

Зия, уже начинавшая клевать носом, счастливо рассмеялась:

- Клим, ты слышал? Он меня узнал!

Клим подумал, что это совпадение, скорее всего, случайно, но Зия закрыла лицо руками, и малыш беспокойно завертел головкой – дескать, куда ты пропала? А когда Зия отвела руки от лица, вновь радостно воскликнул:

- Зи!

- Какой умница! – восхитилась Зия. – Клим, попробуй, может, он и тебя назовёт?

Клим сильно в этом сомневался, но проделал тот же манёвр, что и Зия – приблизил лицо к личику Рушана и пощекотал ему щёчку. Рушан не подвёл:

- Ка!

- Вот видишь! – захлопала в ладоши Зия. – Он хочет сказать «акка»!

«Акка» действительно на местном языке значило «отец», «амма» - мать, но Клим почему-то подумал, что Рушан хотел сказать не «отец», а «Камель»… Хотя, кто их, маленьких, разберёт… Но когда Клим закрыл лицо руками, Рушан недоумённо замолчал, а потом, вновь увидев его лицо, снова выдал:

- Ка!

- Узнаёт! Узнаёт! – обрадовалась Зия. – Клим, твой сын такой умный! Обычно дети так не умеют.

Клим, по понятным причинам, в детях разбирался плохо, но предпочёл поверить Зии, к тому же их маневры и игры, наконец, утомили малыша, он потянул в рот ручонку, начав громко насасывать большой палец, а потом и вовсе задремал.

- Ты ложись, Зия, - предложил Клим. – Ты же устала. А я ещё с Рушаном посижу, посмотрю, чтобы он не проснулся.

Девушка хотела что-то возразить, но потом зевнула и отправилась устраиваться на тюфяке. Заснула она почти мгновенно, задышав тихо и ровно, Рушан тоже спал, и рука Клима сама собой потянулась к мешочку на шее. Он попытался нашарить в мешочке крошечную книгу, но пальцы вдруг стали каким-то непослушными, стало жутко клонить в сон, и Климу вдруг пришла в голову дикая мысль, что книга сама не хочет того, чтобы он её прочитал. Да и Мама Охха говорила, что пока делать этого не следует. Но любопытство грызло Клима всё сильнее и сильнее, в конце концов, он перевернул мешочек и стал его трясти.