Камень сердолик (СИ)

Все три Сестры спешились, это были не те Сёстры, что вчера, а какие-то незнакомые, и парней на сей раз среди них не было… Их М’Хаши быстренько подобрались к чёрному, который не собирался покидать Рушана, лежал поодаль и наблюдал за суетой в лагере невозмутимым взглядом. Звери совершенно по-собачьи обнюхались, а потом так же невозмутимо подошли к Климу и обнюхали его. Видимо результат их удовлетворил, каждый из М’Хаши изобразил некое движение хвостом, еле заметное, но всё-таки… Типа, годишься, мол, признаём… Зато Рушан, уже умытый, одетый и с энтузиазмом уничтожающий вторую порцию каши, причём вполне себе цивилизованно, при помощи ложки, и очень аккуратно, привёл огромных зверей практически в щенячий восторг. Всё три зверя упали на пузо, и поползли прямо к Рушану, радостно поскуливая.

Обалдевший малыш удивлённо воскликнул:

- Зверики, вы что? Каши хотите? Ну, если только по ложечке, а то нам самим мало.

И, зачерпнув из миски ложку каши, невозмутимо ткнул в морду ближайшему М’Хаши. Тот, видимо от растерянности, открыл зубастую пасть и сглотнул, а потом удивлённо помотал ушами – так делает собака, отряхиваясь. Рушан рассмеялся, а М’Хаши отполз в сторону, давая место второму. Тому тоже досталась ложка каши, и третьему, конечно, тоже. Рушан явно был мальчиком добрым и подельчивым.

Но на этом малыш не остановился. Заметив ещё одного необлагодетельствованного М’Хаши, а именно – чёрного (зверь Палого Листа исчез с поляны как-то незаметно, видимо помчался к хозяину), он набрал последнюю ложку каши из миски и крикнул:

- Капелька, иди сюда! Ну чего ты ждёшь? У меня как раз тебе ложечка осталась!

Чёрный М’Хаши легко поднялся и переместился к Руши почти мгновенно. Он одним движением языка слизал кашу с ложки, а потом лизнул малыша в щёку и коротко уркнул. А потом улёгся рядом с ним.

- Руши, - спросил удивлённый Клим, коротким кивком поприветствовав Сестёр, - ты что сделал?

- Не ругайся, татта, - рассудительно произнёс мальчик, - у них животики болели, а теперь не будут.

- Всё правильно, - тихим взволнованным голосом сказала одна из Лесных Сестёр, - Лик, Ру и Тофа ещё молодые, наелись вчера какой-то пакости, где – так и не признались, мы их весь вечер зельями отпаивали. Вроде бы с утра они дали нам знать, что всё в порядке, а оказывается, ещё болело…

Трое М’Хаши Сестёр синхронно прикрыли головы лапами, изображая раскаяние, и тихонько затявкали.

- Непослушные! – погрозила им пальцем Сестра. – А вот этот М’Хаши…

- А этот зверик теперь мой, - звонко перебил её Рушан. – Он сам так захотел, честно!

- Не сомневаюсь, - кивнула всё та же сестра, - М’Хаши умны, их невозможно принудить служить против воли… Но это невероятно… Этот М’Хаши никого не выбирал долгие годы, мы уж думали, что он просто не хочет никому служить… Но он и не уходил в лес, продолжал ждать чего-то.. А теперь ясно, кого он ждал… Долгожданное дитя, дитя Хранителя…

- Стоп, - быстро вмешался Клим, - никаких пророчеств! Мой сын – это мой сын, и я не позволю портить ему жизнь, вешая на него неподъёмные долги перед всем миром.

- Конечно,- легко согласилась Сестра. – Как скажешь, Хранитель… Простите, уважаемые, мы не приветствовали вас должным образом и не успели поздравить с чудесным исцелением… Воистину это великое чудо! Хранитель, это ведь ты их исцелил?

- Душа Фаэ решила дать исцеление тем, кто страдал в этой жизни слишком много… - невозмутимо ответил Клим.

В своё время, когда он был ещё ребёнком, ему попалась в руки книга, которая так и называлась «Листы каменной книги». Её главный герой, первобытный юноша Льок, совершенно случайно становился шаманом… и ему пришлось изучить тонкую науку обманывать соплеменников, изрекая то, что они хотели бы услышать самым торжественным голосом, добавляя фразу «Так говорят мои духи…» Только вот никакими духами поблизости и не пахло. Но умный парень понял, что сказав правду, он подпишет себе смертный приговор, вот и выделывался, как мог, оправдывая шаманскую репутацию.

Собственно говоря, свой личный Дух у Клима был, а вспомнилась ему эта книга только потому, что у него теперь появилась удобная отмазка от слишком любопытных или чересчур страждущих: так решила Душа Фаэ, а с нею не спорят. К тому же исцеление циркачей и впрямь было инициативой Камушка, Клим со стыдом подумал, что даже не догадался попросить за друзей.

«Ну, ты же не знал, - с зевотой в голосе высказался Камушек, - и вообще, правильно думаешь – если что, вали всё на меня. И больше не думай так громко, спать мешаешь…»

И Камушек снова отключился.

- Воистину, справедлива Душа Фаэ, - согласилась Сестра. – Но, прости, мы были невежливы и не представились сразу. Меня зовут Радуга, а это мои Сёстры Зимняя Ягода и Раковина.

Оставшиеся две женщины вежливо склонили головы. Зимняя Ягода была Фаэли, юной и прекрасной, а вот Раковина оказалась… Гортанкой. Немолодой Гортанкой с очень знакомым Климу… точнее Камелю… лицом. Женщина смотрела на него, по лицу её текли слёзы, видно было, что она хочет его обнять, но не решается.