Камень сердолик (СИ)

- Идите лучше с девушками, вы же носом клюёте, притомились. Не стоит в чистую постель грязными ложиться.

Строго говоря, мальчики здесь могли ходить с матерями в женские купальни лет до шести, так что ничего странного в его словах не было, да и нового ничего мальчишки не увидят – всё, что можно было разглядеть, они разглядели при совместных купаниях в речках-ручейках, да и интерес к женским прелестям у них ещё не пробудился. Только вот Руши не смолчал:

- Мы что, малыши, что ли? Пусть лучше Унор с ними идёт, он всегда говорит, что в женской купальне есть на что посмотреть. А нам там ни на что смотреть не интересно!

Его слова перекрыл общий хохот, после чего три разъярённые дамы немного погоняли Унора по двору – чисто для порядку, поскольку его неистребимую склонность к кобелированию могла исправить лишь смерть. За это время тильги заняли своё законное место под навесом, парнишка удрал греть воду, а на крыльцо вышел сам хозяин постоялого двора – довольно крепкий с виду немолодой Гортан с едва намечающимся брюшком и множеством седых прядей в чёрных волосах. Одет он был вполне опрятно, в белую рубашку и кюлоты при кожаных потёртых башмаках с начищенными пряжками. Поверх белой рубахи был надет синий фартук, голова повязана чем-то вроде банданы – тоже синего цвета. Рукава закатаны, во рту трубка, правый глаз затянут бельмом, а так, в целом, физиономия вполне благообразная. Хозяин представился, как тото* Мартен и пригласил гостей внутрь.

Внутри тоже ничего неожиданного не обнаружилось – просторный, чисто выметенный зал, с полдесятка выскобленных столов и табуреты к ним, стойка, камин, в котором был прикреплён над огнём котелок с каким-то булькающим настоем, распространявший приятный травяной и одновременно слабоалкогольный запах – видно варилось что-то вроде грога. Кухня была дальше, вход в неё был прикрыт занавеской из кручёных деревянных висюлек, но запахам проникать в зал это нисколько не мешало, а запахи были такие, что в животе заворчало у всех.

Нур-Тур тут же заказал еды на всю компанию, и из-за занавески появился ещё один парнишка – помладше первого, и невысокая девушка. В чертах всех троих угадывалось явное сходство с хозяином заведения, так что тут явно царил семейный подряд. Мальчишка и девушка принялись подносами таскать еду на самый большой стол, за которым вся компания и расселась. Натаскали полный стол – и чего там только не было. Стол был даже побогаче, чем у лесных Сестёр. М-да… Неплохо на Фаэ кушают те, кто это себе может позволить.

Ополоснув руки в чашах, которые притащили расторопные детишки, все отдали должное здешней кухне, которая оказалась выше всяких похвал. Нур-Тур, расплачиваясь за ужин, даже добавил одну серебряную монетку – поварихе, на что тото Мартен ответил, что его жена и племянница будут рады тому, что господа наёмники так высоко оценили их скромные умения.

Вообще, тото Мартен вёл себя не так, как, по мнению Клима, должны вести себя канонные трактирщики – не лез с разговорами и расспросами, не предлагал выпивку, не интересовался целью проезда. Просто велел подавальщикам принести ужин и уселся за стойку, лениво пуская колечки из трубки, да вот ещё за лишнюю монету поблагодарил.

Кроме них в зале было ещё двое посетителей – это их тильги стояли под навесом. Они сидели за крайним столом и молча доедали обильное угощение, изредка перебрасываясь короткими фразами. По виду – то ли мелкие торговцы, то ли перевозчики из тех, что в одном городе закупает подешевле, а в другом продаёт подороже или доставляет по заказу грузы. Оба тоже были явными Гортанами, оба среднего возраста и совершенно незапоминающейся внешности.

Клим сам себя не понимал – вроде бы всё было тихо и благостно, но что-то царапало, не давало расслабиться. Он уже хотел позвать Камушек, но в это время прибежал первый парнишка с объявлением, что купальня готова. Девушки тут же засобирались, прихватив с собой мальчишек, которые после обильной еды стали сонными и на такой произвол не возражали.

Тото Мартен неожиданно улыбнулся и исчез за занавеской, а потом вынырнул из-за неё с подносом, на котором стояла большая глиняная бутылка грубоватой работы, с которой явно только что стряхнули паутину и пыль. Окружали бутылку пузатенькие деревянные чарочки – весьма искусно выточенные и чем-то натёртые, так что красивый узор из древесных прожилок радовал взгляд.

- Жена моя говорит, - кхекнул тот Мартен, обращая на себя внимание, - что хороших гостей сразу видать. Её-то стряпню все хвалят, а вы первые, кто ещё и приплатил. Вот, прислала угощеньице – вино из Хорохха… Двадцатый год бутылка в погребе стоит, запылилась вся… Не побрезгуйте, выпейте за женино здоровье…

- Благодарим, - степенно кивнул Унор, - только скажи, милейший, откуда у тебя такая редкость – вино из Хорохха? Его по всему Фаэ считанные бутылочки остались, говорят, сам правитель не каждый день себе может чарочку позволить… Нам за эту бутылочку, пожалуй, всего жалованья не хватит расплатиться.