Камень Солнца. Рассказы этнографа

Четыре года от него не было известий, друзья и родные успели похоронить и оплакать путешественника, «безжалостно умерщвленного дикими бушменами», как сообщала в большом некрологе одна из иностранных газет.

Закутанный в теплый плед, Юнкер сидел у окна и нервно листал старые издания, красочно расписывающие его «трагическую гибель». Перевернув последнюю страницу, он отшвырнул газеты и посмотрел в окно на петербургскую улицу. Шел мелкий весенний дождик. Юнкер зябко поежился. Голова начинала тихо и нудно гудеть. Румянец быстро сходил со щек. Лицо с пышными седыми бакенбардами и окладистой бородой покрылось восковой желтизной.

Всего два дня, как он снова в Петербурге. Речи, радостные восклицания близких и знакомых, теплые встречи, а его не покидает тоска. Неодолимо влечет к недавно покинутому континенту.

Юнкер откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Сейчас снова начнется приступ лихорадки. Руки беспомощно повисли, но мозг продолжает работать.

Как во сне он видит небольшую возвышенность, свой экспедиционный лагерь. Далекая ружейная пальба привлекает его внимание. Он направляет подзорную трубу на горное африканское селение. Отдельные дымки слились в большое облако дыма, встающего над хижинами. Очень скоро огонь охватил все строения. Деревня была расположена на склоне ярусами, и огонь постепенно поднимался все выше и выше, дымной полосой отмечая путь грабителей и поджигателей — газве. Газве — некоторые кочевые арабские племена, шейхи которых, подкупленные английскими колонизаторами, послушно выполняли волю хозяев, нападая на многоязычное чернокожее население Африки, на своих соплеменников.

Видения приходят снова и снова. Тело уже бессильно, но разгоряченный мозг работает удивительно точно. Мысли бессвязны, память словно назло выхватывает из своих тайников только самое болезненное, жестоко отягощая страдания.

Дым. Слабый стелющийся дым. Небольшие деревья саванн, обугленные от пожара. Пепелище и выжженная трава на месте селения. Что это, неужели опять газве, опять та горная деревня? Нет! Вон хижины погорельцев, десятки голодных и измученных непосильной работой людей. Все, что осталось от цветущей области независимого племени азанде, племени вождя Мбио. Вождь Мбио...

Мозг делает лихорадочные усилия, но тщетно... Видение исчезает. Наступает долгое забытье...

Очнувшись, Василий Васильевич недоуменно огляделся вокруг, как бы спрашивая себя, как он сюда попал. Он вспомнил, что о чем-то очень важном думал перед приступом, и напряг память. Конечно, о Мбио, о несбывшейся мечте попасть в его независимую страну.

Он позвонил.

Вошел слуга.

— Воды и мою сумку, — слабым голосом попросил Юнкер.

Приняв хинин, он раскрыл холщовую экспедиционную сумку, долго рылся в ней и достал кусочек дерева. Короткий сучок, заостренный и обожженный с одного конца.

— Ты помнишь, что это такое? — спросил Юнкер слугу.

— Да, барин. Это амулет посла Мбио.

Да, это был амулет посла вождя Мбио, единственная вещь, которую Юнкер привез из Африки от независимых азанде. Желание попасть в независимую страну Мбио пришло не сразу. Когда он в 1871 году впервые высадился в африканском порту Александрия, то стремился проникнуть в глубь материка во имя одной цели — исследовать не известные еще географам водоразделы Нила и Конго.

В то время англичане и французы, захватив Египет и Судан, натравливая послушных шейхов и их приспешников на африканцев и одно африканское племя на другое, устремлялись к тропикам.

Чем дальше к югу шел Юнкер, тем чаще он видел, как пылали селения непокорных. Территория, по которой шел путь Юнкера, была тогда населена народами азанде и мангбетту и находилась под властью правительства Египта, но не все племена азанде подчинялись ей. Были вожди, которые находились на службе правительства, были племена, лишь формально признавшие его власть, но жившие по своим законам, и была лишь одна совершенно независимая область под самыми тропиками, у горы Бангези — область свободного племени вождя Мбио.

Желание побывать у Мбио все больше и больше овладевало путешественником, и однажды он сказал об этом своему проводнику, вождю племени азанде, Рингио, состоявшему на правительственной службе.

Рингио удивленно посмотрел на Юнкера.

— Господин хочет ехать к горе Бангези?

— Нет, Рингио, я хочу побывать в области вождя Мбио.

— Господин хочет ехать к горе Бангези? — вновь повторил Рингио и склонился над разостланной на столе картой.

— Видите, господин, это Бангези. Здесь, — Рингио показал на юг и на север от горы, — ничейная земля, никто из моего племени не решается ступить сюда, за ней область Мбио. Если господин хочет идти к Бангези, я пойду с ним.

Чем больше Юнкера пугали опасностями такого похода, тем настойчивее он хотел совершить его.

"К горе Бангези, в области азанде и мангбетту, к их культуре и их жизни, а может быть и к Мбио", — с такими мыслями Юнкер собирался в путь.