Камень становится песком (СИ)

Чем, очевидно, всё и испортил. Рука её резко отдёрнулась, как будто её прошило электрическим разрядом, и безвольно опустилась на черепицу крыши.

— Наверное, — безо всякой интонации ответила Аэлирэнн.

Ещё с половину часа они сидели молча. Гезрас считал прохожих внизу, пытаясь определить, каков нынче расовый и социальный состав города Венгерберга, а Аэлирэнн, не моргая, смотрела куда-то в пространство, поверх крыш и потихоньку темнеющего горизонта.

========== Vänner och Fränder (Эрланд из Ларвика, Гезрас из Лейды, мимо проходил Идарран, джен, G) ==========

Комментарий к Vänner och Fränder (Эрланд из Ларвика, Гезрас из Лейды, мимо проходил Идарран, джен, G)

ОТП челлендж, день 26 (никто не обещал, что будет по порядку) — Interacting with family members

Название — название и первые слова шведской баллады, переводится как “друзья и родня”. Послушать можно здесь: https://youtu.be/UnfzDkwoZsc

Исковерканные слова - не баг, так должно быть.

Копыта его кобылки ритмично стучали по тракту. В этом году первые заморозки пришли рано, уже через пару недель после Эквинокция лужи по утрам покрывались тонкой коркой льда, а трава и опавшие листья — инеем. А теперь, на Саовину, холода превратили размытую осенними дождями дорогу в череду замёрзших колдобин. Потому ехал он шагом.

Думал, как хорошо бы было, если бы все они, как раньше, собрались в Моргрейге. Даром что никто из них больше не возвращался туда на зимовку. Арн заявил, что видал он в гробу кодексы, орден ведьмаков и прочую высокопарную чушь, и отправился искать счастья один. Мадук как в воду канул. Ивар всё гонялся за чем-то, что он один видел и понимал.

Альзура он видеть не хотел, желательно — больше никогда в своей жизни. А вот Идаррана — да. Его — особенно.

Под копытами глухо простучали деревянные доски, потом этот звук сменился резким грохотом подков о камень. Эрланд из Ларвика подъехал к воротам замка Моргрейг, твердыни ведьмаков, спешился и постучал.

Открыл ему один из, видно, новых чародеев, долговязый, в отороченном мехом плаще. Эрланд показал ему свой медальон.

— С лошадью помочь не могу, — пробурчал чародей. — Если надо вам мастера Альзура или мастера Идаррана, то их сейчас нет. Когда вернутся — не знаю.

Вот так вот. Что ж, значит, он проведёт тут пару дней, отдохнёт после дороги, а потом отправится дальше.

***

Во внутреннем дворе, у конюшен, рос можжевельник. Сейчас несчастный куст переживал явно не лучшие времена — рыжеволосый мальчишка лет восьми, одетый, как и все дети в Моргрейге, в мешковатую рубашку и штаны неопределённого цвета, с нешуточной злостью лупил его палкой.

Кобыла вздрогнула и шарахнулась в сторону, когда очередной удар заставил ветки затрещать.

— Эй? — позвал его Эрланд. — Ты чего?

Можжевельник снова содрогнулся под ударом палки, иголки посыпались во все стороны, кобыла выгнула шею и шумно втянула воздух. Не любила, когда перед её мордой кто-то чем-то махал.

— Сами они ублюдки, — град быстрых ударов снова обрушился на многострадальный можжевельник. — И никакой я не нелюдь! И на гребёнке у меня лучше их получается! Это, вообще, предрассудки! И ксеноморфия!

Эрланд присмотрелся к мальчишке внимательней. Черты лица, слегка заострённые уши и тонкие кости выдавали в нём полукровку-эльфа. Что ж, к Альзуру и всей его шайке всегда попадали самые ненужные — ни своим родителям, ни всеми миру — дети. За все эти годы ничего не поменялось.

— Ксенофобия — это скверно. Но растения здесь ни при чём, — он протянул руку. — Я Эрланд. Эрланд из Ларвика. А ты?

— Гезрас. Из Лейды, — мальчишка сжал его ладонь, немного замешкался. — Ну то есть, не из Лейды, потому что Лейда — это что-то навроде этого, грознизона, но я решил, что лучше уж так, чем…

Он запнулся, будто сомневаясь, не наговорил ли уже слишком много.

— Хорошо, — ответил Эрланд, — рад знакомству. А теперь пойдём-ка, поможешь мне с лошадью, а потом мы с тобой немного прогуляемся.

— Угу, — пробурчал мальчишка, отложив своё орудие для убийства можжевельника в сторону. — Пошли.

Видно, успел привыкнуть, что в Моргрейге, если кто-то из старших говорит тебе что-то делать — делать это нужно немедленно.

***

— А Ларвик — это где? — спросил Гезрас, когда рассёдланная лошадь уже жевала сено в конюшне, а они шли наверх, к крепостной стене, что врезалась прямо в гору.

— На Хиндарсфьялле. На Скеллиге, — Эрланд махнул рукой на запад. — Далеко отсюда, в общем.

— А что там?

Ему понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, что значило это «что там, на Хиндарсфьялле, есть интересного», а не «что там, куда ты показываешь рукой, происходит».

— Море. Гнилые лодки. И рыба, очень много рыбы.

— А ты его любишь? Ну, море?

— Не знаю, — честно ответил Эрланд. — Никогда об этом не задумывался.

— Ну и правильно. А правду говорят, что люди сюда, — Гезрас сделал круговой жест, — по морю приплыли?

— Ну, сюда, — улыбнулся Эрланд, — сюда — точно нет. Потому что нет здесь никакого моря. Я вот на лошади приехал, и она, клянусь тебе, не кэльпи и не морской конёк.