Камень судьбы

Внутренне содрогнувшись и мысленно поставив создателям игры пятерку за натурализм – даже сейчас Глеб оставался профессиональным геймером, – он лезет в носовую часть боевой машины. Тут его ждет приятный сюрприз: два укороченных вэвэшных «калашникова» и спецзаказовский АЕК-971 с коллиматорным прицелом. Этот автомат, разработанный как замена АК-74, по неизвестным Глебу причинам не был принят на вооружение, но выпускался малыми партиями для спецподразделений. Его главную особенность составляло применение в конструкции схемы со сбалансированной автоматикой на основе газового двигателя, позволяющей практически исключить отклонение оружия при стрельбе короткими очередями. Другими словами, это был идеальный автомат для уличного боя, сочетающий в себе лучшие качества штурмовой и снайперской винтовок.

Обнаруживаются в БТР и патроны, несколько сотен стандартных «пять-сорок пять». Но главная удача поджидает Глеба в «сундуке», где обычно хранятся боеприпасы «коробочки». Помимо патронов и снарядов к пушке БТР там лежит тяжелый тубус от РПГ-27 «Таволга», мощного одноразового гранатомета, способного преодолеть динамическую защиту и прожечь насквозь броню любого современного танка.

– Это, несомненно, знак, и знак добрый, – бормочет вслух Глеб, выволакивая найденное добро из провонявшего кровью и человеческой требухой чрева БТР.

Он перекладывает патроны в карманы разгрузки, вешает АЕК-971 за спину, убирает подальше трубу гранатомета и, движимый внезапными чувствами, бросает в открытый люк «коробочки» одну за другой три гранаты.

Взрывы выбивают пыль из трещин в асфальте. БТР загорается, и это пламя успокаивает Глеба – ребята, погибшие от клыков и когтей адской твари, получили хоть такое, огненное, но погребение…

Прикосновение к плечу, робкое, но настойчивое. Резко обернувшись, Глеб теряет равновесие, падает – и выдирается из гейма, понимая, что кто-то побеспокоил его в реале. Горящий БТР, улицы, дома – все рвется на длинные ленты образов, размазывается перед глазами.

Задыхаясь, как пловец, вынырнувший с большой глубины, Глеб, уронив стул, стоял посреди мастерской Часовщика, щурясь в полумрак.

Сог-Рот, тараща на него глаза-блюдца, топтался возле верстака, держа в руке нечто похожее на оптический прицел.

– Без разрешения… очень нехорошо… – пробормотал он.

– Прошу прощения. – Глеб провел рукой по лицу, точно сдирая с него прилипшую паутину. – Я воспользовался твоим ноутбуком, почтенный Сог-Рот. Мне очень надо. Я заплачу.

– Надо было спросить. – Карлик успокоился, повертел длинным носом, будто принюхиваясь. – Я проснулся, увидел, что вы здесь сидите, и понял, что происходит нечто странное. Тогда я взял магоскоп – я его сам сделал – и посмотрел на вас. И увидел нечто очень странное… Энергетическое тело деформировалось, было слито с ноутбуком.

– Это моя работа, – развел руками Глеб.

Он сказал почти правду, уверенный, что Сог-Рот удовлетворится таким объяснением.

– Почтенный, вы – не маг. – Часовщик улыбнулся одними губами. Почему-то он вдруг начал обращаться к Погодину на «вы». – Но ваша работа связана с магией. Так не бывает… Но я сам это видел. Очень занятно… Я бы хотел изучить вас. Вы не против?

Глеб был не то чтобы против – он просто не понял, о чем говорит карлик.

– Как? Что изучить?

– Вас и вашу связь вот с этим, – Сог-Рот кивнул на ноутбук. Там, на экране, густо дымил взорванный БТР. – Рассмотреть заклинание с помощью магоскопа, – и он потряс «оптическим прицелом».

– Хорошо, я подумаю… – пробормотал Глеб. – Мне надо закончить. Почтенный Сог-Рот позволит?

– Да, конечно, но вы должны дать слово мага, что позволите наблюдать за вами. А потом не откажете мне…

– Мага?

– Безусловно. Вы, почтенный Глеб, – все же маг. Хотя не такой, как все остальные. Очень интересно, очень.

«Ходи в кино, там интересно», – едва не нагрубил карлику Глеб, но вовремя сдержался.

Тщательно подбирая слова, он произнес, тоже называя Часовщика на «вы»:

– Я даю слово, что попытаюсь удовлетворить ваше любопытство, но потом, позже. А сейчас мне необходимо…

– Да, да, конечно. Работайте. – Сог-Рот поклонился и поднес магоскоп к глазам. – Я буду сидеть тихо и не стану мешать.

«Черт, получилось как-то глупо – я пообещал этому ушастому гному то, о чем и сам не имею никакого представления, – подумал Глеб. – Ладно, это все потом. А сейчас – Лилит».

Вернувшись к столу, Глеб сосредоточился и погрузился в гейм, как в сон…

Изумруд ведет его – на запад, на запад. Миновав непривычно пустую, мрачную Таганку, Глеб после некоторых раздумий идет по Верхней Радищевской улице к Яузе. Старинные двух– и трехэтажные особняки, некогда принадлежавшие купцам и дворянам, а ныне украшенные логотипами банков и крупных компаний, выглядят угнетающе – окна темны, двери заперты.