Камень, Tristia

И на виду у всeх  божественный сосуд 

Неисчерпаемым  веселiем  струится.

x x x

Когда Психея-жизнь спускается к  тeням 

В  полупрозрачный лeс  вослeд  за Персефоной,

Слeпая ласточка бросается к  ногам 

С  стигiйской нeжностью и вeткою зеленой.

Навстрeчу бeженкe спeшит  толпа тeней,

Товарку новую встрeчая причитаньем ,

И руки слабыя ломают  перед  ней

С  недоумeнiем  и робким  упованьем .

Кто держит  зеркальце, кто баночку духов ;

Душа вeдь женщина, ей нравятся бездeлки,

И лeс  безлиственный прозрачных  голосов 

Сухiя жалобы кропят , как  дождик  мелкiй.

И в  нeжной сутолкe не зная, что начать,

Душа не узнает  прозрачныя дубравы,

Дохнет  на зеркало и медлит  передать

Лепешку мeдную с  туманной переправы.

x x x

Возьми на радость из  моих  ладоней

Немного солнца и немного меда,

Как  нам  велeли пчелы Персефоны.

Не отвязать неприкрeпленной лодки,

Не услыхать в  мeха обутой тeни,

Не превозмочь в  дремучей жизни страха.

Нам  остаются только поцeлуи,

Мохнатыя, как  маленькiя пчелы,

Что умирают , вылетeв  из  улья.

Они шуршат  в  прозрачных  дебрях  ночи,

Их  родина дремучiй лeс  Тайгета,

Их  пища -- время, медуница, мята.

Возьми ж  на радость дикiй мой подарок  -

Невзрачное сухое ожерелье

Из  мертвых  пчел , мед  превративших  в  солнце.

Сумерки свободы

1

Прославим , братья, сумерки свободы,

Великiй сумеречный год .

В  кипящiя ночныя воды

Опущен  грузный лeс  тенет .

Восходишь ты в  глухiе годы,

О, солнце, судiя-народ .

2

Прославим  роковое бремя,

Которое в  слезах  народный вождь берет .

Прославим  власти сумрачное бремя,

Ее невыносимый гнет .

В  ком  сердце есть, тот  должен  слышать, время,

Как  твой корабль ко дну идет .

3

Мы в  легiоны боевые

Связали ласточек , и вот 

Не видно солнца, вся стихiя

Щебечет , движется, живет ,

Сквозь сeти сумерки густыя

Не видно солнца, и земля плывет .

4

Ну что ж , попробуем : огромный, неуклюжiй,

Скрипучiй поворот  руля.

Земля плывет . Мужайтесь, мужи,

Как  плугом , океан  дeля,

Мы будем  помнить и в  летейской стужe,

Что десяти небес  нам  стоила земля.

x x x

1

На страшной высотe блуждающiй огонь,

Но развe так  звeзда мерцает ?

Прозрачная звeзда, блуждающiй огонь,

Твой брат , Петрополь, умирает .

2

На страшной высотe земные сны горят ,

Зеленая звeзда летает .

О, если ты звeзда,-- воды и неба брат ,

Твой брат , Петрополь, умирает .

3

Чудовищный корабль на страшной высотe

Несется, крылья расправляет .

Зеленая звeзда, в  прекрасной нищетe

Твой брат , Петрополь, умирает .

4

Прозрачная весна над  черною Невой

Сломалась. Воск  безсмертья тает .

О, если ты звeзда -- Петрополь, город  твой,

Твой брат , Петрополь, умирает .

Ласточка

1

Я слово позабыл , что я хотeл  сказать:

Слeпая ласточка в  чертог  тeней вернется

На крыльях  срeзанных  с  прозрачными играть.

В  безпамятствe ночная пeснь поется.

2

Не слышно птиц . Безсмертник  не цвeтет ,

Прозрачны гривы табуна ночного,

В  сухой рeкe пустой челнок  плывет ,

Среди кузнечиков  безпамятствует  слово.

3

И медленно растет  как  бы шатер  иль храм ,

То вдруг  прикинется безумной Антигоной,

То мертвой ласточкой бросается к  ногам 

С  стигiйской нeжностью и вeткою зеленой.

4

О, если бы вернуть и зрячих  пальцев  стыд .

И выпуклую радость узнаванья,

Я так  боюсь рыданья Аонид ,

Тумана, звона и зiянья.

5

А смертным  власть дана любить и узнавать,

Для них  и звук  в  персты прольется,

Но я забыл , что я хочу сказать,

И мысль безплотная в  чертог  тeней вернется.

6

Все не о том  прозрачная твердит ,

Все ласточка, подружка, Антигона...

А на губах , как  черный лед , горит 

Стигiйскаго воспоминанье звона.

1920

x x x

За то, что я руки твои не сумeл  удержать,

За то, что я предал  соленыя нeжныя губы,

Я должен  разсвeта в  дремучем  акрополe ждать.

Как  я ненавижу плакучiе древнiе срубы.

Ахейскiе мужи во тьмe снаряжают  коня,

Зубчатыми пилами в  стeны вгрызаются крeпко,

Никак  не уляжется крови сухая возня,

И нeт  для тебя ни названья, ни звука, ни слeпка.

Как  мог  я подумать, что ты возвратишься, как  смeл !

Зачeм  преждевременно я от  тебя оторвался!

Еще не разсeялся мрак , и пeтух  не пропeл ,

Еще в  древесину горячiй топор  не врeзался.

Прозрачной слезой на стeнах  проступила смола,

И чувствует  город  свои деревянныя ребра,

Но хлынула к  лeстницам  кровь и на приступ  пошла,

И трижды приснился мужам  соблазнительный образ .

Гдe милая Троя, гдe царскiй, гдe дeвичiй дом ?

Он  будет  разрушен , высокiй Прiамов  скворешник .

И падают  стрeлы сухим  деревянным  дождем ,

И стрeлы другiя растут  на землe, как  орeшник .

Послeдней звeзды безболeзненно гаснет  укол ,

И сeрою ласточкой утро в  окно постучится,

И медленный день, как  в  соломe проснувшiйся вол 

На стогнах  шершавых  от  долгаго сна шевелится.

Декабрь 1920

x x x

Исакiй под  фатой молочной бeлизны

Стоит  сeдою голубятней,

И посох  бередит  сeдыя тишины

И чин  воздушный сердцу внятный.

Столeтних  панихид  блуждающiй призра'к ,

Широкiй вынос  плащаницы,

И в  ветхом  неводe генисаретскiй мрак 

Великопостныя седмицы.

Ветхозавeтный дым  на теплых  алтарях 

И iерея возглас  сирый,

Смиренник  царственный: снeг  чистый на плечах 

И одичалыя порфиры.

Соборы вeчные Софiи и Петра,

Амбары воздуха и свeта,

Зернохранилища вселенскаго добра,

И риги новаго завeта.