Камень Трокентана. Книга 3 [СИ]

Алорон казалось, что всё происходящее это какой-то дурной странный сон, она тут же разделась и быстро одела на себя одежду, которую ей дали. Одежда оказалась почти её размера, из хорошей ткани, мягкая, удобная и довольно тёплая. Видимо, мастера этой земли знали толк в шитье одежды, так как Алорон не могла припомнить, чтобы она раньше носила столь удобный наряд.

Чернобородый мужчина собрал её старую одежду и отдал её двум другим людям, после чего схватил Алорон и поволок её по тоннелю. Они пришли к входу в тюрьму, возле которого никого не было. Выглянув наружу и убедившись, что поблизости никого нет, мужчина вывел её в коридор и спешно поволок за собой. Они вышли на улицу, была ночь, и шёл дождь.

«Тихо тут, девочка, не надо шуметь» — прошептал он и потащил Алорон за руку куда-то в темноту. Они петляли по тёмным, городским улицам, пока, наконец, не подошли к воротам в массивном каменном заборе. Сопровождавший её человек три раза стукнул в ворота, и ему тут же открыли, впустив их вовнутрь.

Они оказались в небольшом тёмном дворе. У входа в ворота их встретили трое дюжих мужчин, все высотой не менее четырёх локтей, очень широких в плечах и грозного вида. Они склонились в знак почтения к спутнику Алорон, который сделал им лишь небрежный жест рукой, отмахнувшись как бы от назойливой мухи, и стремительно пошёл к большому деревянному строению по выложенной плиткой дорожке.

Алорон, которой эти бравые парни напомнили недавно сопровождавших её рослых орков, быстро пошла за ведшим её человеком, не желая оставаться в компании этих громил. Они вошли вовнутрь здания, где их встретил ещё один громила, ростом и комплекцией ещё больше других и весьма свирепого вида. Через всю щёку от глаза и до шеи у него был большой явно заметный шрам, а также он носил короткую чёрную бородку.

Кроме него здесь был ещё невысокий юноша лет семнадцати, одетый в довольно пёстрый наряд, при этом на голове него была пышная, коротко стриженая копна белых волос, бледное, видимо припудренное, лицо, и на его одежде были бубенчики, позванивавшие при любом его движение. Юноша тут же подхватил сброшенный чернобородым мужчиной плащ, почтенно склонившись перед ним. Громила не стал кланяться, он лишь недобро смерил взглядом Алорон, после чего вопросительно посмотрел на приведшего её человека.

Что, что вы все так уставились? Джарг, запомни эту девочку и слушай внимательно, что я тебе сейчас скажу, с ней никто не должен разговаривать, слышишь, никто. Кроме меня, конечно.

Он повернулся к юноше и уже совсем другим тоном недовольно прикрикнул на него.

— Как там мой ужин, готов?!

— Да, господин, ваш ужин готов, он ожидает вас в верхней зале.

— Не беспокоить меня до утра!

Сказав это, он посмотрел на Алорон и усмехнулся.

Пойдём со мной девочка, я обещал тебе немного больше еды, пойдём сиротка.

Он криво ухмыльнулся и пошёл по лестнице наверх. Алорон послушно пошла за ним.

Они поднялись по лестнице и оказались в просторной, богато украшенной комнате. Стены комнаты были завешены весьма красивыми картинами, изображающими различные празднества, соревнования борцов и эпизоды битв. Отдельно на стене в полный рост висел огромный, весьма искусно написанный портрет её спутника. Он был изображён стоящим в очень дорогом, весьма пышном и расшитым золотом наряде, рядом с большой белой необычно выстриженной собакой неизвестной Алорон породы.

— «Это Жали, моя любимая охотничья собака» — сказал её спутник, проследив взгляд Алорон. Ждёт меня дома бедняга, стосковалась уже совсем без хорошей охоты.

— А разве это не ваш дом? — спросила растерянно Алорон.

— «И это тоже» — ответил её спутник, и его лицо расплылось в улыбке. Ба, какая прелесть, какая милая наивность, неужели ты совсем не знаешь, кто я такой, совсем не слышала про меня?

— Нет.

— Ну ничего, скоро узнаешь об этом, садись за стол.

Стол был весьма большой и ломился от всевозможных яств, причём настолько изысканных, что Алорон не могла понять из чего сделаны большинство из низ, хотя выглядело и пахло всё это весьма приятно. Стол был очень низенький на коротеньких ножках, а стульев не было вовсе. Вместо них пол был завален сделанными из пёстрой мягкой ткани подушками, вышитыми золотыми узорами. Хозяин дома полу лёг на эти подушки, перед столом, и уставился на неё. Алорон последовала его примеру и тоже прилегла с противоположной стороны стола, хотя она раньше никогда ни ела таким образом.

Со стороны лестницы послышался звук бубенцов, и в комнату вошёл юноша, встретивший их у входа. Он установился у стола и, склонив голову перед её спутником, замер.

— А, не заставляешь себя долго ждать, это хорошо, господин ведь голоден. Девочка, помолчи пока я поем, хотя конечно можно оглушить этого олуха, чтобы он не слышал нашей беседы, как думаешь?

— «Я лучше помолчу» — сказала растерянно Алорон.

— Какая жертвенность, женщина даже готова ненадолго замолчать ради болванчика. Не видела такого раньше? Не знаешь, зачем нужен этот болванчик?

— Нет.

— Эй, болванчик, я хочу вот этот вот чудесный салат.