Камень власти

Като поднялась по лестнице наверх в столовую, взяла с полки хрустальный колокольчик, распахнула дверь на балкон, позвала сонных рыб и стала, давясь нервным смехом, крошить им булочки, приготовленные для Сережи. А потом вылила со второго этажа в пруд остатки токая.

— Ваше здоровье, — сообщила великая княгиня рыбам и удалилась.

До утра она пластом пролежала на сырой кровати, всем телом вбирая ее промозглую стынь. Шелк на пологе был алым с разводами, как подбой плаща Салтыкова в первый, проведенный ими вместе, день и как внутренняя обивка кареты, в которой великая княгиня сидела сейчас.

* * *

— Извините, граф, я отвлеклась. — Като отодвинула пальцами край шелковой занавески и выглянула на улицу.

Там рядом с ее каретой переминался с ноги на ногу Григорий. Он бросал по сторонам тревожные взгляды, явно недовольный тем, что беседа затягивается. Его рука машинально похлопывала лошадь по теплой большой скуле: «Ну, ну, скоро».

— Знаете, почему я люблю этого человека? — С неожиданной откровенностью спросила Екатерина.

— Он дает вам уверенность в себе, — немедленно ответил Сен-Жермен. — А скоро даст власть.

— Он дает мне уверенность в том, что вокруг меня далеко не все рабы, — решительно заявила великая княгиня. — Что мне есть, ради кого начинать свое дело. — Она улыбнулась светло и спокойно. — Он не боится. И его друзья тоже. Бог знает, откуда это в них? Они плохо образованы, не получили воспитания. Но они свободны. В отличие от толпы придворных холопов, с версальскими манерами и от рождения выпоротой душой.

Граф кивнул.

— Кажется мы достигли согласия?

Цесаревна откинулась на алые шелковые подушки.

— Кстати, а почему вы представляетесь Салтыковым?

Сен-Жермен слабо рассмеялся.

— Я взял это инкогнито лишь для того, чтоб разбудить ваши воспоминания. От них так легко было перейти к разговору от свободе. Наше братство уже много столетий трудится, расчищая человечеству путь к справедливости и счастью. Вы могли бы подарить народу, над которым властвуете, мудрые законы, соблюдая которые всякий частный человек был бы защищен от произвола как со стороны власти, так и со стороны своих же сограждан…

Екатерина кивала в такт словам собеседника, сузив глаза и пытаясь уловить скрытый подвох. Но его пока не было. Все, что говорил граф, казалось созвучно ее собственным мыслям.

— Если вы хотите избавить свою страну от диких суеверий, — продолжал граф, — вам придется устранить церковь от влияния на жизнь общества.

Екатерина поморщилась. Она не любила, когда в ее присутствии касались вопросов веры.

— Церковь и вера — разные вещи, — вкрадчиво сказал граф.

— Вы очень обяжите меня, ваша светлость, — строго отчеканила Екатерина, — если больше не будете заглядывать в мою голову и удовольствуетесь тем, что слышите из моих уст.

Ее собеседник покраснел. «Почему с ней так трудно? Этот мальчик Алексей просто позволил мне привести в порядок его мысли. Но есть разница между простым смертным и…»

— В основном мы пришли к согласию, — сказал граф, заглянув в глаза Екатерины. Но они оставались непроницаемыми. «Такая может дать согласие на что угодно, — подумалось ему. — А потом переиграть все по-своему». — А сейчас, я покажу вам одну вещь.

Сен-Жермен извлек из кармана камзола заветный мешочек с Дериануром и вытряхнул камень на ладонь.

— Вот половина суммы, о которой я говорил.

Ему показалось, что Екатерина его не слышит. Лицо великой княгини осветилось, глаза зажглись. Со стороны казалось, что и она, и бриллиант источают одно и тоже золотистое сияние. Да, они были родня друг другу. Граф сразу понял это, и не ошибся.

— Душа алмаза спит, — сказа он. — Дохните на него, и, если вы действительно та, за кого Вас принимают пославшие меня, вам удастся ее разбудить.

Като наклонила голову и дохнула на камень, почти поцеловала его холодные грани. В глубине в ответ на ее ласку развернулось крошечное облачко тумана, точно бриллиант запотел изнутри.

— Боже! Что я наделала! — В голосе цесаревны было столько сожаления, что граф рассмеялся.

— Вы оживили один из величайших камней древности. Он будет охранять вас и служить вам даже на расстоянии. — Сен-Жермен ободряюще улыбнулся. — Если вы все же решитесь предпринять то, о чем мечтаете, отнесите бриллиант к Позье, он перешлет его в банкирский дом Сутерланда. Это будет сигналом для нас, и мы приведем в действие все необходимые пружины.

Като слушала его в пол уха.

— Значит мне придется расстаться с ним?

Граф удовлетворенно кивнул. Алхимический брак произошел буквально у него на глазах.

— Вы будете жить в надежде на встречу. Но помните, — Сен-Жермен не без труда приподнял лицо великой княгини за подбородок и заставил оторвать взгляд от бриллианта, — в тот день когда вы его снова увидите, вам пора будет уходить. Отказаться от власти и оставить корону преемнику.

— А когда это случится? — Твердые нотки вновь зазвучали в голосе Като.

— Через 12 лет. — отчеканил граф. — Появление камня станет знаком. За это время вы должны успеть провести те реформы, о которых мы говорили. Иначе будет поздно.