Камень второй. Горящий обсидиан

Я помню, как стоял к луне спиною —

Под капюшоном не было лица.
Из древней тьмы я вызван был тобою,
Хотя пришел к тебе я все же сам.

Пришел сквозь темный город, сквозь болото,

Сквозь трудности, угодные судьбе…
Как глуп я был, ища в пути чего-то,
Еще не зная, что иду к тебе!..

Поздний Милиан. «Терновая поэма»

«Добро пожаловать в прекрасный город Лур!» — старая вывеска раскинула над дорогой щербатые крылья. Голову фантастической деревянной птицы — символа Лура — давно источило время, а быть может, она вовсе не так стара, просто постарались прожорливые жуки-древоточцы.

Прощаясь с Максом, убеленный сединами торговец насыпал ему горстку монет в подставленные ладони. И даже прибавил сверху…

…Максимилиан вышел из трансволо на центральной площади Рэриха — промышленного центра Севера. Денег у него не было. И он справедливо решил, что негоже будущему властителю Омниса идти на большую дорогу и вышибать простым людям мозги за пару медяков… Чтобы добыть деньги честным путем, благо спешить Максу было некуда, он решил наняться в охрану одного из торговых обозов, идущих в Ничейную Землю. А прямо до Лура шел всего один.

— Не смеши нас, хромоножка! — посмеялись над ним двое недавно нанятых охранников. — Ступай домой. У тебя и оружия-то нет, одна палка…

Макс откинул капюшон, дав тем самым понять, что прямо сейчас намерен в честном бою доказать свое право быть нанятым. Всеобщему взору открылись чудовищные шрамы, какие редко соберет за всю свою жизнь даже дикий файзул. Краем глаза Макс уловил жалостливое выражение, промелькнувшее на лице у старого торговца. Охранники смотрели брезгливо.

Без всякого предисловия, мальчишка сделал короткий шаг, посохом незаметно поддев ближнего вояку под колено. Тот успел вскрикнуть от неожиданности и всей массой рухнул на мостовую. Через долю секунды его настиг чувствительный тычок посохом в солнечное сплетение.

Со вторым охранником Макс просто встретился взглядом; тот благоразумно решил, что нападать на «хромоножку» не стоит.

Так Максимилиан был нанят. В случившейся по дороге стычке с разбойниками он доказал, что и простой донгоровый посох в его руках — смертельное оружие, эффективное даже против меча… мечей. Юный миродержец, помнящий Джуэла, тренировавшийся год с лучшими Охотниками Омниса и год — с големами Гердона Лориана, просто разбросал нападавших, как щенков. Даже магию применять не стал.

О таких воинах слава летит во все стороны… До самого Лура на обоз больше никто не напал, а на входе в город аж три торговца предложили Максу постоянную работу. Тогда же к нему и прилипло глупое прозвище Хромоножка, произносимое теперь с огромной долей уважения, а потому звучащее еще более нелепо.

Лур… Каменный город на самой окраине Ничейной Земли, всего в половине дня пути от территории стабильной магии Севера. «Прекрасный» Лур… Никогда еще Максимилиан не видел города мрачнее. Изнутри он походил на бесконечный лабиринт, полный зарешеченных окон и клепаных стальных дверей. Ночью в этом лабиринте местами не горело ни одного огонька.

Город теней…

Ни Макс, ни Милиан Корвус, чье тело занимала сейчас душа миродержца, никогда не были в этом городе. Но в памяти Лайнувера он занимал особое место. Лайнувер Бойер в свои восемнадцать лет числился «пятым крылом» в местной иерархии воровских сумерек. А это очень и очень высоко для юнца.

Отказавшись от ночлега в «Айнзерае» — гостинице для приезжих торговцев, Максимилиан ушел прямо в городскую ночь, где каждый угол, каждый чадящий фонарь вызывали в его памяти совершенно особую историю. Черный фарх полностью скрыл своего хозяина в густой темноте. Редкие, спешащие по домам горожане, проходили мимо, не замечая его вовсе, словно он был бестелесным призраком. Если бы Макс хотел, он бы ловко срезал кошельки на ходу у каждого встречного. Но он не за тем вышел в ночь на улицы Лура. Ему были нужны люди. Девять отчаянных и безжалостных мастеров тени. Девять. Счастливое число…

И он знал, где их искать…

…Максимилиан шел кривыми улочками города, направляясь в темное чрево Лура, туда, откуда издревна правят всем местные теневые короли. Факелов здесь уже не жгли; а окна, расположенные как можно выше над дорогой, закрывали на ночь ставнями. Лишь лунный свет, тускло отраженный серыми камнями стен, позволял различать тупики и повороты…

Где-то едва заметной тенью через стену перемахнул и исчез по своим делам человек в таком же темном фарховом плаще, как у Макса…

В здешней тишине, точно крысы, шныряли загадочные звуки. Переменчивый в лабиринте стен ветер доносил до ушей то чей-то смех, то обрывок далекого разговора, то единственный лязг, с которым сталь ударяется о сталь. Редко, очень редко — шаги: на мягкой подошве в Луре не ходят только самые бестолковые горожане…