Камень звёзд

Человек в костюме рыцаря на крупном жеребце под чепраком въехал прямо на рыночную площадь и остановился напротив палатки Аны. Что-то в его облике выдавало враждебность, даже злобу, и хотя глаз не видно было под щелями стального забрала, у Эйлии возникло неприятное впечатление, что человек смотрит прямо на нее.

Через несколько часов, когда усталые ученицы поднимались крутой дорогой к монастырю, Эйлия рассказала Арианлин о странной встрече со старой Аной.

— Астрология — сплошная чушь, — заявила услышавшая Жанет. — Звезды — всего лишь большие искры Первоначального Огня, из которого возникла вселенная, а планеты — почти догоревшие угли. Так говорит преподаватель астрономии. И все равно есть люди, которые объясняют свою вспыльчивость тем, что родились под Аркурионом.

— Причем здесь Аркурион? — спросила Арианлин.

— Холерическая звезда, — объяснила Эйлия. — Считается, что каждая из планет отвечает одной стихии. Аркурион — планета Огня, Таландрия — планета Воды, Валдис — планета Земли, Ианта — планета Воздуха, а Арайния — планета Квинтэссенции, святой стихии. О них обо всех писал человек по имени Велессан. Он говорил, что они движутся по небу, потому что вставлены во вращающиеся хрустальные сферы, каждая следующая больше предыдущей — как слои луковицы, а в самой середине — Мера, мировая сфера. Велессан говорит, что каждая такая сфера — отдельное Небо, населенное ангелами и другими духами. Он их сам видел в некотором видении, которое явилось ему в храме Лиамара. Он вместе с одной прорицательницей странствовал в виде духа к луне, и там они стояли и смотрели на наш мир. Потом они отправились на Второе Небо, сферу Утренней звезды, где расположен прекрасный рай. На Третьем Небе Велессан видел равнину с реками огня, и там плавали саламандры. То есть духи огня, а не мелкие животные вроде тритонов.

— А на что были похожи остальные сферы? — спросила заинтересовавшаяся против воли Жанет.

— Четвертое Небо оказалось сферой Солнца, где правит богиня Солнца. Пятая сфера принадлежит Таландрии, и она полна воды: там живут русалки, они вроде морских дев. На Валдисе живут гномы Земли, на Ианте Велессан сквозь облачные гряды видел крылатых сильфов. Аза Седьмым Небом прорицательница понесла его выше, в Звездную сферу, и он увидел под собой все Меньшие Небеса «как поворачивающееся колесо», — так он их описал. Затем он отправился к Девятой сфере, которую зовут Среднее Небо, родина ангелов, и там наполнился радостным светом, но в последнюю сферу, Высокое Небо, ему было не войти из-за ее святости, и тогда прорицательница вернула его снова в тело. Мне очень нравится, как Велессан пишет о сферах. Такое впечатление, будто они на самом деле существуют и он там был.

— Ну и шарлатан! — фыркнула Жанет. — И дураки же были люди в те времена. На самом деле в центре вселенной солнце, а не наш мир. А если бы там существовали гигантские хрустальные сферы, их бы в клочья разнесло вот этим.

Она показала вверх на большую комету, недавнее появление которой на небосклоне так оживило и ученых, и суеверных. Эйлия всегда смотрела на нее с восторгом — эта небесная гостья царственно шла среди звезд, оставляя за собой светящийся шлейф.

— Ее уже даже днем можно увидеть, если знать, куда смотреть, — добавила Жанет.

— Звезда, сияющая в свете дня, — вдруг сказала Арианлин. — В янском свитке говорилось ведь, что это знак Трйны Лиа?

— Комета — не звезда, — поправила ее Жанет.

— Ой! — вдруг пискнула Венда. — Я же забыла принять кометные таблетки!

— Какие-какие? — не расслышала Жанет.

Венда высыпала на ладонь несколько таблеток из стеклянного флакончика.

— Кометные — они защищают от ядовитых паров и вредного влияния комет. Купила сейчас на ярмарке у разносчика.

— Чушь! — объявила Жанет. — Кометы не дают пар, дурочка. А насчет знамений — это просто смешно.

— Действительно, истории Трины Лиа нет в каноническом Писании, Арианлин, — согласилась сестра Чистота. — И даже в апокрифах она описана как символ. Нельзя же говорить всерьез о рождении человека от богини небесной или о битве с драконами.

— Конечно, драконы — это символ Валдура, — не стала спорить Арианлин, — и все насчет лунного трона Трины Лиа — тоже символизм. Но я верю, что сама принцесса — реальна. Она не может быть обычным человеком, как вы или я, и она настоящая, и может быть, скоро явится.

— Я всегда хотела в нее верить, — добавила Эйлия. — Так было бы приятно знать, что придет кто-то и устроит на всей земле справедливую жизнь. И чем быстрее, тем лучше. А то такие творятся ужасы — эти зимбурийцы и их деспот-царь…

Ее перебили восклицания. Падающая звезда, сброшенная с неба проходящей кометой, прочертила на западе дуговую вспышку. След дрожащей пыли горел еще долю секунды, когда уже пылающая голова его скрылась с глаз.

— Как красиво! — ахнула Эйлия. — Никогда не видела такого неба. Мне в такие ночи хочется летать. И мне это часто снится, как паришь в воздухе всегда это кажется очень настоящим. А просыпаясь, я плакать хочу от огорчения, что это только снилось.