Каменная гостья

— Я не верю ни в мистику, ни в привидений, — решительно опроверг он. — Я верю лишь собственным глазам. А они видят, что дом пуст… Почему? В начале 90-х его купил американец украинского происхождения Юрий Чопивский, правнук министра финансов УНР. Заплатил миллион. Вложил средства в реставрацию. И внезапно исчез… Он жаловался на каких-то чиновников, требовавших взятку, потом все принялись сетовать на кризис. Но помилуйте, Екатерина Михайловна, мы с вами знаем: чиновники во все века будут требовать взятки. А дом был отреставрирован не в кризис, а в самый разгар строительного бума, когда престижные квартиры уходили за миллионы со свистом… И что же? Один из самых известных домов в наипрестижнейшем месте как и стоял, так и стоит пустой. И так год за годом.

«Как будто Замок не желает пускать нас в себя, а впустив, сразу пытается выжить обратно, — подумала Катя. — И так было со дня постройки. Нет, раньше, еще когда он только начал строиться, возник пожар. Выходит, еще до начала строительства случилось что-то… Что же?»

Катерина не знала. Не предполагала. Потому сказала, давая себе время подумать:

— Позвольте мне оглядеться здесь.

— Буду признателен, — ответил Дмитрий Андреевич, и Катю умилила его слегка деланная светскость. — Заодно взгляните на это. — Он открыл папку и подал Катерине бумагу с дотошной хронологической таблицей.

1902 — начались строительные работы. Выяснилось, что архитектурный проект был украден.

1904 — строительство подходило к концу. Из-за небрежности двух рабочих произошел пожар. Рабочие погибли. От дома остались лишь капитальные стены.

В конце 1904 — дом был завершен. Оказалось, что городская управа не давала разрешения на его строительство…

С самого начала дом вел себя кое-как, не желая подчиняться человеческим законам. Дом-вор. Дом-убийца. Дом-хулиган… Но разве в биографии большинства доходных домов не случалось подобного? Строительство — бизнес. А бизнес — не бывает стерильно чистым.

Дображанская прошлась по пустым комнатам Замка. В отличие от изысканного фасада в стиле английской неоготики, интерьеры не отличались особым изыском — гладкие стены, гладкие потолки — после полувека коммуналки в нем не осталось архитектурных красот. Лестница, ведшая Катю с этажа на этаж, была похожа на самую обычную лестницу в стандартном позднесоветском доме. Фасадные окна выходили на Андреевский спуск, гостиницу «Андреевскую», где располагался Катин офис, и Замковую гору, известную киевлянам как Лысая Гора. На подоконнике стояли оставшиеся, возможно, от прежних жильцов, завернутые в пыльный целлофан портреты Леси Украинки и Тараса Шевченко, старый синий термос и чашка с отбитой ручкой. Над Лысой Горой кружил снег.

Старшая из трех Киевиц знала об истинных функциях Лыски не понаслышке. Но нынче ведьмацкая Гора была не лысой, а пушистой и белой. Белые склоны, сказочно-белые, облепленные инеем ветви деревьев. И все же, ни пушистой, ни белой по характеру их Гора не была… Может, зря Дмитрий не верил в ведьм? Может, излишне близкое соседство с их Лысой и объясняет все?

Гора вздыбилась — с Днепра подул ветер, взбивая глубокий снег. Внезапно в Замке стало очень холодно. Дом словно заключила в объятия зима, прижала к груди, обняла пышными белыми ледяными руками, обволокла струящимися волосами — за окном понеслись косые космы мелких снежинок. Чудный вид исчез, словно кто-то затер его пальцем…

Катя знобливо поежилась и пошла наверх, под самую крышу. Пол мансарды устилал закаменевший птичий помет. Узкобедрый коридор привел Дображанскую к башне. Знаменитая башенка Замка Ричарда, стройная фигурка которой украшала все классические снимки Андреевского спуска, оказалась изнутри небольшой и полой — декоративной. В нее невозможно было подняться, лишь смотреть снизу на уходящую ввысь пустоту, перечеркнутую множеством деревянных балок, на одной из которых сидели два нахохлившихся голубя. Сверху, из щелей, на Катю летели редкие снежинки.

Она услышала, как в деревянные стены башни ударил ветер. И вдруг Башня тихо запела… Что-то еле слышное, тягучее, похожее на заунывную балладу. Ветер снова ударил по узкой башне, как по струне, песня стала громче, и Кате показалось, что она даже различает слова:

Мой Ричард… добрый… моя королева…
Мой Ричард… моя королева…

Но отделить реальное от кажущегося она не смогла. Как раз в это время оказавшийся вдруг совсем рядом мужской голос сказал:

— Ричард Львиное Сердце — добрый король из «Айвенго». Романы про королев, королей, рыцарей нравились мальчикам. А дом действительно похож на замок: башни, стены с зубцами, окошки-бойницы. Вот мальчишки и прозвали его Замком Ричарда…

Кажется, это был голос сторожа, впустившего их сюда: