Каменная пациентка

Мое тело, казалось, произвело три лишних литра крови за одну секунду, и она затопила мою кожу. Клей покраснел в ответ.

– Прости, не могу поверить, что пытаюсь флиртовать с тобой на поминках твоей бабушки. Это сверхнеправильно. Я и моя грязная пасть.

– Нет, все в порялке, – отозвалась я. – Я могу понять. – Слон в комнате толкнул меня хоботом[28]. – Так… можно спросить… что дальше с вашей стороны?

Клей поморщился, но не увернулся от вопроса.

– Завтра мы отключаем аппараты. Я ближайший родственник по порядку, но Мэдисон была не готова отпустить его, и мне приходилось уважать это. Они расстались не в лучших обстоятельствах, поэтому ей потребовалось время, чтобы прожевать в голове некоторые вещи. Я имею в виду – всем нам потребовалось. – Он принялся скоблить этикетку пивной бутылки большим пальцем. – Как ты думаешь, Гринлоу сделала это нарочно?

Клей спрашивал меня как свидетеля, но мой ответ был сформирован разговором с Хелен Гринлоу, о чьем визите я до сих пор никому еще не рассказывала.

– Нет, – ответила я, потому что зачем причинять ему боль, когда я сама не уверена? Его прямолинейность позволила мне задать следующий вопрос, из тех, которых меня воспитывали избегать: – Ты унаследовал его долг?

– Гринлоу все оплатила. Черт побери, это меньшее, что она могла сделать, не так ли?

И снова эта загадочная полоса сострадания Гринлоу, трещина в ее каменном сердце. Интересно, посетит ли она в конце концов Клея, совершит ли небольшое гранд-турне по обломкам? Я решила, лучше воздержаться от того, чтобы предупредить его.

– Верно. – Я не стала оскорблять его, говоря, что это облегчит боль утраты или нечто подобное.

Мужчина средних лет с коротко подстриженными седыми волосами и самой аккуратной бородкой, которую я когда-либо видела, приблизился к нам. По выражению его лица я поняла, что он знал мою мать. Клей поторопился представить нас:

– Все в порядке, Уайатт. Это…

– Черт возьми, Клей, я понял, кто это, в ту же секунду, как только она вошла, – произнес тот. – Сочувствую тебе, дорогая. По поводу всего этого. Никто из нас понятия не имел… – Он повернулся к Клею. – Я знаю, ты ничего не можешь с этим поделать, но вы вместе смотритесь, как… ну, вы должны знать, как это выглядит. Это как возвращение на тридцать лет назад, и не то чтобы в хорошем смысле. Сделай одолжение, не позволяй моей маме увидеть вас вместе, а то с ней может случиться припадок.

– Тогда мы пойдем подышим свежим воздухом, – сказала я.

Снаружи оказалось даже слишком свежо. Трава была все еще покрыта инеем там, где земля находилась в тени. Пар от дыхания покидал мое тело и смешивался с дыханием Клея. Мы обогнули «Социал» к той стороне, где высокая трава прорастала между камнями разбитой мостовой. Заплатка из фанеры, прибитая к наружной стене, оторвалась с одного угла, обнажив под собой щепки облицовки. Взглянуть на Клея вдруг показалось слишком напряженным, слишком интимным действием, и он наверняка чувствовал то же самое, поэтому мы неторопливо повернулись к горизонту, к Парк-Ройал-мэнор и его шпилю, пронзавшему небо.

– Ненавижу это проклятое место, – призналась я.

– Когда я был мальчишкой, ходили разговоры о проклятии Назарета, – отозвался Клей. – Отец был просто одержим этим. У меня погиб там дядя, еще до моего рождения.

– Как пациент?

Клей печально улыбнулся:

– Нет, как вор. Он пытался украсть свинец с крыши, что ли.

Мы стояли там и разговаривали, пока наши пальцы не стали синими от холода. Разница между его юностью и моей была абсолютной: не только с материальной точки зрения, но и в смысле поддержки, понимания, которые мы получали от своих родителей. Жизнь вблизи сумасшедшего дома, казалось, мало чему научила Джесса: он будто ждал, когда Клей сорвется, почти пятнадцать лет. Я получила портрет человека, чьим состоянием по умолчанию была «безысходность». Мы придвинулись ближе друг к другу, когда погас свет, однако пока я размышляла над возможностью еще больше сократить расстояние между нами, сомневаясь из-за правил первого свидания и этикета, положенного на поминках бабушки, – появился Джек, подбрасывая ключи от машины Брайана, и я поняла, что чуть не пропустила свой «комендантский час».

– Мне пора идти, – сказала я Клею. – Иначе я превращусь в тыкву.

Он схватил меня за запястье.

– Ты вернешься на похороны? Я знаю, он и твоя мама находились в странных отношениях, но ты последний человек, который видел его живым. И поминки пройдут в этом прославленном окружении. – Он взмахнул рукой вокруг «Социала». – Уверен, это само по себе тебя соблазнит.

– Не думаю, что это будет справедливо по отношению к твоей бабушке, верно?

Клей понимал, что я права, но выдержал мой взгляд.

– Могу я увидеть тебя снова, хотя бы? После… ну, ты знаешь.