Каменная принцесса (ЛП)

— Я позволила себе некоторые вольности, чтобы заполнить пробелы, — сказала Энн. — Я должна была. Но я сверила все с газетами. Купила стенограмму судебного процесса над Дрейвеном. И использовала часть слухов только в том случае, если читала о них более одного раза. Может быть, это были слухи, может быть, некоторые сплетни были неверными, но это все, что мне оставалось делать.

— Хорошо. — Слухи были таким себе источником информации, но это все, что у нас было. И если слухи были достаточно распространены, я был уверен, что мы сможем донести эту историю до подавляющего большинства людей в Клифтон Фордж.

Но могу ли я продать это Пресли?

Вероятно, у нее было другое мнение, чем у большинства людей в городе. У нее была другая точка зрения.

Настоящая правда, та, которую мы никогда не смогли бы воспроизвести, скорее всего, была где-то посередине.

— Спасибо, Энн.

— Да, — пробормотала она. — Я действительно пыталась.

— У тебя получилось, — заверил я ее. — Выброси этот телефонный звонок из головы. У нас все хорошо.

Она повесила трубку, а я бросил свою рядом с собой на кровать, закрыл глаза и потер лоб. У меня в висках назревала головная боль, вероятно, из-за того, что я все это время сидел, сгорбившись над своим ноутбуком.

За последние четыре дня — с тех пор как вопросы Пресли всколыхнули эту кашицу неуверенности в себе — я прошелся по сценарию мелкой расческой. Я просмотрел архивы новостей в «Клифтон Фордж Трибьюн», радуясь, что все они хранятся в сети. Я, насколько мог, сопоставил сцены и диалоги с новостями.

Двумя маркерами я выделял строки либо как факт, либо как вымысел. Желтый или синий. В конце страницы стали зелеными.

Энн проделала фантастическую работу, написав рассказ, основанный на правде. Но это был фильм, и грань между развлечением и реальностью часто была тем, что приковывало зрителей к экрану. Если мы ошибемся, Пресли пригвоздит мои яйца к полу.

Почему, черт возьми, мнение Пресли так чертовски важно? Как этой женщине, этой незнакомке удалось вывернуть меня наизнанку из-за моего собственного фильма?

Потому что она воплотила это в реальность.

Она превратила фильм в жизнь. Этот проект приобрел совершенно новый смысл. Речь шла не о том, чтобы удовлетворить инвесторов или получить прибыль. Теперь, у меня было желание рассказать эту историю, настоящую историю о справедливости.

Финансовая выгода и награды академии больше не означали успеха. Мне, чтобы считать это победой, нужно было одобрение Пресли.

Мне придется нарушить конфиденциальность, чтобы успокоить ее. Я уже подумывал о том, чтобы попросить ее подписать соглашение о неразглашении, но подозревал, что она посоветует мне засунуть его себе в задницу, так что я сделаю решительный шаг и доверю ей правду.

В ее голосе была уязвимость, когда она попросила меня рассказать ей о фильме. Ее любопытство не казалось изощренным, и я прокручивал наши разговоры в бесконечном цикле.

Когда жизнь успела так усложниться? Когда я начал оценивать каждый отдельный разговор?

Я скучал по тем простым дням, когда был начинающим полицейским. Тогда я был настолько сосредоточен на выполнении приказов и соблюдении законов, что жизнь была легкой. Мир был черно-белым для парня, которому едва исполнился двадцать один год. Я получил степень младшего специалиста. Поступил в академию. Потом в полицию. Неправильное было неправильным, а правильное — правильным.

Потом все стало размытым до серого.

Прямо как в этом фильме. Видение было таким ясным до того, как я ступил на землю Монтаны, но сейчас оно расплывалось.

Кем был Дрейвен Слейтер? Пресли говорила о нем с таким почтением и любовью, но он был преступником. В фильме мы собирались показать его как преступника. Он был арестован за убийство, и, согласно моим исследованиям и сюжетной линии Энн, это был не первый раз, когда Дрейвен был в наручниках.

В газете не слишком много упоминалось о мотоклубе Дрейвена, что делало все это подозрительным. Но поскольку у репортерши и владелицы газеты была фамилия Слейтер, это не стало шоком. Брайс Слейтер была женой Дэша, невесткой Дрейвена. Она писала четкие, информативные новости для «Трибьюн». Честно освещала процесс Дрейвена. Как и процесс Маркуса. Когда дело дошло до «Тин Джипсис», образовалась большая дыра. Любые упоминания были расплывчатыми и пренебрежительными.

Ключевой динамикой в фильме, помимо внутреннего конфликта самого Маркуса, была битва между Маркусом и Дрейвеном. Сюжет был сосредоточен вокруг их старого соперничества. Прошлые преступления Дрейвена были слегка приукрашены в его послужном списке, и неспособность Маркуса удержать его в тюремной камере стала бы катализатором его переломного момента.

Не было никакого способа узнать наверняка, но у меня было предчувствие, что мы были ближе к истине, чем предполагали.

Я жаждал подробностей, не потому, что это изменило бы фильм, а ради меня самого. Бывший полицейский во мне хотел ответов. Я хотел узнать больше об этих людях, и я хотел узнать больше о Пресли.