Каменное сердце

Со временем Малькольму Дарку понадобился уход, в котором нуждаются пожилые люди, и тогда Хэлли постоянно находилась при нем. Она ходила по дому, стиснув челюсти и зажав зубами кончик языка. Софи говорила, что у матери снова «это лицо». Девочки ненавидели его, поскольку оно выдавало, как их мать несчастна. Иногда Мария просила Хэлли отвести их на пляж или к ручью, но та ни разу не покинула Малькольма. «Она словно заключенная», — со злостью думала Мария. В те дни мать напоминала ей женщин, сидящих в тюрьме. Софи была более снисходительной. Она ходила вслед за матерью по всему дому и не уставала слушать истории о конных состязаниях, в которых Хэлли победила, о фортепьянных концертах с ее участием, о юношах, с которыми она танцевала в Йеле и которые стали позже преуспевающими бизнесменами и докторами. «Ты же могла выйти за них замуж, да, мама?» — спрашивала Софи. «Некоторые из них делали мне предложение», — с улыбкой на губах отвечала Хэлли.

На следующий год Малькольм внезапно умер во сне, сделав Хэлли молодой вдовой с тремя детьми. Только тогда она осознала, как сильно любила мужа, и погрузилась в пучину скорби, отгородившись от детей на несколько лет. Софи не любила оставлять мать в одиночестве. Иногда она симулировала ангину, чтобы не ходить в школу и побыть дома с Хэлли. Мария собиралась на уроки и старалась не обращать внимания на то, что сестра снова лежит в кровати, притворяясь больной.

— Вставай, ты же здорова, — говорила Мария.

— Нет, больна, и ты тоже могла бы заболеть, — отвечала Софи.

Мария представляла себе, как здорово было бы остаться дома всем втроем. Однако она ни разу так не сделала. Она была одной из лучших учениц и не могла себе этого позволить. Марии было стыдно за Софи, у которой за год набралось сорок пять пропущенных дней. Кроме того, она ревновала. Ей было неприятно думать о том, как сестра и мать проводят весь день вместе. Хэлли не заслуживала этого. До смерти Малькольма она никогда не ходила на родительские собрания или на концерты, в которых Софи принимала участие. Мария испытывала злобу при мысли о том, как Хэлли и Софи пьют чай с медом — лекарство от больного горла, — сидя весь день дома, и, с подачи Хэлли, строят планы на будущее, в котором Софи станет знаменитой певицей. У Софи был чудесный голос, однако прославиться хотела не она, а ее мать. Если Хэлли действительно так нравилось пение дочери, почему она не ходила на ее концерты?

Со времен детства Марии дорога в город сильно изменилась. Но каждая деталь пейзажа вызывала в памяти картины прошлого. Погода, слишком теплая и влажная для февраля, напомнила о тех днях в конце зимы, когда ей сильнее всего хотелось прогулять школу вместе с Софи. Она проехала по Коув-роуд, мимо тюрьмы, болот, величественных викторианских особняков в начале Саммер-стрит. Двор корабельной мастерской занимали вытащенные на зиму из воды катера, накрытые ярко-голубой пластиковой пленкой. Проезжая мимо, Мария подумала о том, что на теплое время года неплохо было бы обзавестись небольшой парусной лодкой.

Женщина припарковала машину между прачечной и сберегательным банком «Пеко», посидела в ней несколько минут, наблюдая за прохожими. Среди людей она заметила одну из своих одноклассниц, чье имя не смогла вспомнить. Мимо прошла мисс Роджерс из книжной лавки, потом мистер Браун, мясник. После долгих лет, проведенных в чужих странах, и изучения древних цивилизаций, несколько минут в городе ее детства стали для Марии настоящим приключением. Наконец она вышла из машины и почему-то немного помедлила, прежде чем запереть ее.

Прогулка вдоль витрин магазинов показалась ей непривычной и увлекательной. Она останавливалась перед обернутыми в золотую фольгу монетками и шоколадными лобстерами в витрине кондитерской; перед манекеном в бутике «Джози», на который была надета длинная шелковая ночная рубашка; блестящими трубами в магазине «Сантехника Хатуквити»; розами, нарциссами, ирисами и воздушными шариками в цветочной лавке «Си-Гарден-Флауэрс»; грузилами и резиновыми сапогами в «Рыболовных снастях Джеймса». В Перу она делала покупки на фермах, стоявших на обочинах пыльных дорог и в деревеньках, где слыхом не слыхивали об электричестве. Мария, выросшая в маленьком городе, успела забыть о местных радостях. Однако, заново предаваясь им, она ощутила глубокое чувство вины.