Каменное сердце (СИ)

— Меня подобрали. — Проговорил я. Увидев изгиб на мече. Снова начал проходить точилом. — Я жил в одной из рыбацких деревушек. С едой проблем не было, рыба была круглосуточно, да и булка хлеба почти также, поля с плодовитой землёй вполне это позволяли. — Поняв снова меч, я был доволен своей работой, и убрав его в ножны, а точило в сумку, посмотрел на горящий костёр и его танцующие языки пламени. — На берег к нам выбросило рыбёшку, огромную, можно сказать исполинских размеров. Та уже была мертва, и старейшина деревни решил, что это знак свыше и сказал разделать тушу. — Бьёрн слушал с интересом, хоть история и банальна. — Когда с рыбой было покончено, жители попробовали её мясо, оно было мягким и сладким, довольно вкусным. Это новость дошла до графа наших земель, и приехав он попробовал рыбу. Она ему так понравилась, что половину он забрал с собой. — Костёр трещал, я подкинул пару поленьев, и потормошил угли. — Спустя неделю, как деревенские съели рыбу, у них началась сыпь. Сперва… У стариков. Потом у детей. Мне было тогда лет семь, и я её тоже ел. И спустя два дня у всех остальных. После сыпи, на коже начали появляться ужасные гнойники и язвы. Сохла кожа. Я сидел дома, наблюдая за людьми, которые ходили и выглядели как ожившие трупы. Моя мать и отец, так же сильно болели. Кожа свисала и была сухая как песок, а волдырей была бесчисленное количество по всему телу. И мне приходилось ухаживать за ними. Они ужасно кашляли и бывало с кровью. — Подложив сумку себе под голову, лёг наблюдая за округой, периодически поглядывая на северянина. — Деревенские видели, что я не болел и был полностью здоров, даже не высыпала сыпь. В один прекрасный день они вломились к нам домой, и выперли меня на улицу. Выкрикивая, что я проклятое дитя и излучаю тёмную магию, из-за чего все и заболели. Один из рыбаков взял гарпун, стоящий у рыбацкой сетки, и замахнувшись собирался меня проткнуть, я закрыл глаза понимая, что меня убьют, просто не за что, из-за их страха и зависти. Но мне была уготована другая судьба. Глаза открыть меня заставила влажная капля, слегка с железным привкусом попавшая в рот. Над собой я увидел ели стоящего отца, которого проткнули в грудь. Он продолжал улыбается, сказал что «Всё хорошо. Мы с тобой» и приложив руку к сердцу рухнул с гарпуном под ноги другим. Моя мать ели, перебирая ногами, дошла до убийцы отца, и воткнул нож ему в горло и выдерну его обратно пустилась на остальных, последние её слова были «Беги». Я не хотел оставлять её, но убежал. Мне было страшно, больно, а также я был зол, но мог только бежать. Я ненавидел себя за свою беспомощность.

— Так стоп. — Перебил меня Бьёрн. — Я попросил сказать, как ты вступил в банду. А не какое у тебя было трудное детство. — Он взял немного хвороста, подкинул его в костёр, тормоша угли.

— Я иду к этому. Слушай дальше. — Северянин не стал возражать, кажется его это заинтересовала, но жалости не вызывало, мне она и не нужна. — Пока я убегал из деревни, туда направились десяток рыцарей нашего графа на скакунах. Как они доскакали до туда, раздавались крики, всех жителей: детей, мужчин и женщин. Остановившись я решил вернуться и как только, я начал приближаться к деревушке, из неё уже шли чёрные столбы дыма, и вовсю горел огонь. Люди в доспехах ходили с факелами, поджигали дома. Кого-то заперли живьём, а кого-то тащил мертвым в общую кучу и поджигали. — Потянувшись и зевнув, я достал кусок хлеба и разделив его пополам, кинул половину северянину.

— И как ты выжил? Что ты сделал, чтобы они тебя тоже не кинули в общую кучу? — Спросил Бьёрн, откусывая хлеб.