Каменные драконы (СИ)

Тирион пришел в тот момент, когда Дени перестала надеяться на счастье. Он всегда подмечал узкие места в любых планах, но ей виделось, что это не было осмысленным шагом — скорее, безумным порывом. Без расчета, наметок или плана. Их первая ночь была сплошным сумбуром. Временами ей казалось, что Тирион забыл, что положено делать с женщинами. Она и сама давно не была с мужчиной, и дело было вовсе не в том, сколько месяцев назад она делила постель с Джоном. Джон и Дени были скорее братом и сестрой, нежели мужем и женой, правителями. Он возмужал на ее глазах, но не повзрослел, на что женщина очень надеялась всегда. В сыне Рейгара был по-прежнему жив страх отвержения, глубоко вросший страх бастарда, неведомо как появившегося на свет, на что-то претендующего. Джон так и не смог убить в себе мальчика, как когда-то советовал ему мейстер Эйемон. Он советовался с ней и выслушивал Дени, и в их постели было всегда слишком много разговоров. Не меньше, чем слез и попыток простить друг другу. Она не могла понести дитя, а он так боялся за нее, за любую близость… Словно Дейенерис была любимой игрушкой брата, взятой на время его отсутствия, и вот Джон уже слышал шаги по лестнице и в ужасе вспоминал, где взял ее, чтобы скрыть следы. Он был смелым военачальником и прекрасным тактиком, ему лишь не хватало уверенности в себе, но все, что касалось войны, Дозора, черных братьев, государства — он выносил с честью. И при этом Джон был глубоко несчастлив. Рожденный под сенью восстания, убившего его отца и мать, он не верил более в свое личное счастье, отрицая самую его возможность. Может быть, именно поэтому Дейенерис так и не полюбила его как мужчину. Она была матерью драконов, она готова была стать матерью всем живому, но всегда в глубине души ждала, что кто-то разделит ее тяготы. Женщина должна была плакать на плече мужчины, а он успокаивать, а не наоборот. Растопить лед этого сердца ей было не дано. Тирион же был пламень. Отвергнутый обществом лордов, демонизируемый простонародьем, «бастард в глазах отца», он тем не менее пользовался всем, чем мог. Его гибкий мозг непрерывно работал над разными сложными задачами. Ей нравилось наблюдать, как хмурились его брови. Жаль, сам муж не мог заметить, каким одухотворенным становится его лицо в момент глубокой напряженной работы мысли. Отстаивая свое, он был свиреп как вепрь. Щедр, справедлив, заботлив.

Беременность начала сказываться на ней внезапно: она вдруг стала уставать. Тирион приставил к ней пажа, который ходил за ней повсюду с небольшим складным креслицем, и Королева нехотя признала, что это было блестящей идеей. Она нашла мужа не сразу — он стоял у помоста, где уже завтра должны были сидеть зрители. Рядом с ним она увидела близнецов его брата и подумала, что так, вероятно, выглядели в юности его брат и сестра. Дженна и Герольд — так их зовут, неожиданно вспомнила девушка. Герольд рвался в общую схватку, но отец его не отпустил, Дженна же была недовольна невозможностью участвовать с самого начала. Еще пара лет — и дяде придется высоко запрокидывать голову, чтобы увидеть лица племянников. Уже сейчас они были выше Тириона и перегоняли Дени. Королева подошла, опустилась на стул, услышав обрывок разговора:

— Разумеется, в первую очередь — они же лорды, — отвечал Тирион чем-то очень возмущенной девушке.

— Тогда почему Селвин не будет выбирать, с кем биться в начале? — выпалила Дженна. — Отец — лорд, мама — леди, а Дредфорт наш замок.

— Да, девочка, но есть лорды выше рангом…— устало отвечал ее муж. Дейенерис решила вмешаться.

— Дженна, — начала Королева из-за спины Тириона, — это очень большой турнир. Сначала имеют право выбора великие лорды и их наследники, потом только их знаменосцы и прочие вассалы, в зависимости от их значимости. Север велик, но гораздо меньше Простора или Штормовых земель, если говорить о людях. Дредфорт тоже не самый крупный форпост Севера: у вас совсем небольшой гарнизон, да и расположен в безлюдной местности.

Тирион благодарно улыбнулся ей, а Дженна сердито топнула ногой. Герольд примирительно похлопал ее по плечу и сказал ободряюще:

— Не так важно, каким он выедет на поле, Джен, — девушка взглянула на брата и надулась, теряя последнего сторонника, тот же, обняв ее за плечи, прижал к своей груди и продолжил, — Селвин хороший боец, он покажет себя, даже не сомневайся.

— Гери, вот вечно ты! — она ткнула брата кулачком в область сердца. Герольд усмехнулся в ответ, прижав ее крепче на мгновение.

— А ты не вечно? — оба улыбались — одинаковые прекрасные дети, уже почти подростки. Один излом бровей, один цвет глаз, улыбка, волосы. Близнецы были гораздо больше похожи на Бриенну, нежели на Джейме, но именно это удивительное сходство делало их рядом прекрасными. Они дополняли друг друга. А если у нее и вправду близнецы…