Каменные драконы (СИ)

Он шел по залитому солнцем полю к помосту, слушая выкрики толпы. Кричали, что по нему плачет веревка, что урод, а он шел гордо, не пряча обожженной стороны лица. Его любит лучшая из женщин. В такой день и умирать не страшно.

Сандор взошел на помост легко, чувствуя бодрость во всем теле. Странную и знобящую. Колода для рубки дров, похожая на огромный вывороченный пень, стояла по центру, а рядом с ней он увидел Бриенну. Женщине явно было не по себе. Дальше от нее, на возвышении располагались кресла Хранителей и Королевы. Он не увидел на них Бейлиша и Сансы, а Королева сидела так, словно порывалась на минутку отойти. Остальные были в сборе. Маргери Тирелл смотрела на него с сожалением, Аша с уважением, Тирион и Джон переговаривались.

Он подошел вплотную к Бриенне. Она не шелохнулась, стоя прямая, как воткнутое в землю копье.

— Теперь ты правосудие Севера? — спросил он, уже зная ответ. Бриенна кивнула, глаза ее предательски заблестели. Опять беременна или просто баба, задумчиво перебрал варианты Клиган. А потом резко обнял ее, облапив как медведь. Женщина была почти его роста, сначала оторопев, она повторила его хватку, сжав даже сильнее. Она не приходила в тюрьму прощаться. Так могла бы сжать его в объятьях маленькая сестричка, если б Григор дал ей вырасти.

— Береги ее, — шепнул он в самое ухо женщины.

— Буду, — ответила та срывающимся голосом.

— Под черепом бей, на позвонок ниже, — посоветовал он наконец. — Так легче.

Стражники рванули к ним, но Тирион рявкнул, и они отошли почтительно. Сандор с уважением посмотрел на меч.

— Не думал, что меня казнят как лорда, валирийской сталью…

Он сам склонил колени возле колоды. Санса не захочет на это смотреть, понял он. Ее отца казнили так же, и Сандор видел, что с ней стало. Пусть она запомнит его живым, а он ее своею. Женой. Любимой.

Бриенна подошла вплотную, расставила ноги пошире, взвесила в руке меч.

— … обвиняется в покушении на убийство Хранителя Востока, оскорблении рыцарей и жителей Долины. Приговорен к смерти.

Он услышал звук трубы, чем-то напоминающий конец турнира, а на его фоне сдавленный, скрадываемый расстоянием то ли крик, то ли плач. Он повернул голову, чтобы видеть, как справится его преемница. Бриенна перехватила меч поудобнее, занесла над головой и с силой опустила.

— Ладный будет удар, — подумал Сандор, сжимая в кулаке лист чардрева.

========== 88 Сестры / Санса ==========

После оглушающего шума турнира лесная дорога, изредка выбегающая на обширные нехоженные поляны, выглядела безлюдной. Прошел дождь: нахлынув вдруг, с чистого неба упали потоки ливня, а потом так же неожиданно настала тишина, и лишь капли дрожали на листьях. Паутина висела по кустам. Глаз видел сразу массу невыразимо прекрасных маленьких картин и перебирал их детали, впивался в краски, смаковал и не торопился отпускать, лишь перепрыгивал на следующий объект. В голове звенела пустота.

Конь ступал нерешительно, словно боялся провалиться в одну из луж. Фыркал и сторонился этих небесных окон. Она и сама боялась окунуться в такую лужу, засмотреться до смерти и утонуть в глубине. Хотя куда уж глубже.

— Коня придется оставить здесь, — негромко, но уверенно произнес кто-то. Голос говорил, что делать, и ему хотелось следовать. Такой уверенный и мужской. Не грубый, но низкий бас. Словно база всего, что бывает в жизни, как ладонь отца на макушке. Она молча покинула седло, чьи-то руки приняли ее тело, другие забрали повод. Теперь идти. Это ноги, они должны ступать по очереди. Правая, затем левая. Затем снова правая. Это просто. Как танец. Ты же любила танцы? Любила… любила… любила…

— Санса.

Меня так зовут? Имя звенело оборванной струной. Выдергивало из вялого забытья, в котором покоилось тело. Она приоткрыла рот, вдохнула воздух, но так и не произнесла ни слова. Забыла.

— Дай руку, — снова тот голос. Голос-опора. Ладонь-поводырь. Она движется, какой-то шум вокруг. В паре дюймов от лица проплывает огромный вывороченный ствол. С его корней, как с волчьих клыков свешиваются длинные зеленые нити мха. Они колышутся, когда девушка подходит, словно черное чудовище дышит. Она вдруг вскидывает руки и оседает на колени, падая в его пасть. Сворачивается клубком, затихает. Ее трясет от чего-то, и так мокро на щеках. Внутри пасть маленькая, как саркофаг в крипте. Как здесь лежится? Как спят короли прошлого в замшелых коронах, и кто тревожит их покой? Может ли она? Конечно, может. Это все нереально. Все сон. Надо только проснуться, и она снова окажется маленькой девочкой, и отец снова подбросит ее к небу огромными ладонями. У отца серые глаза, он тихий, но когда девочка хохочет, один уголок его рта задирается. Такова его улыбка.

— Санса.

Новый звук. Словно шум ветра в кронах. А может, уже листопад? И что-то больно тычется рядом со ртом. Надо открыть глаза, думает девушка. Я Санса, а Санса — я. И я открою глаза.

Это рыжий лютоволк. Он лижет ее нос и щеки, и морда его блестит от воды. Он, наверное, купался, думает Санса. Искрами одета шкура волчицы, словно сама она — маленький костер.