Каменные гости

Неторопливые тупые пули, выпущенные из ПМ, не столько продырявливают человеческое тело, сколько рвут его на части. Раны от них больнее, чем от автоматных. Так говорят те, кому умеренно повезло. Кто испытал то и другое — и выжил. Ларькина судьба пока хранила от такого опыта. Гранатными осколками по ногам — это было. Но обошлось малой кровью.

— Хотите проверить, как я стреляю? В четырех шагах четыре черепа разобью, не сомневайтесь.

Чтобы разогнаться вверх по лестнице, надо преодолевать не только инерцию своего тела, но и силу тяжести. Шансов остаться невредимыми у них не было. Они это поняли и ретировались, собирая по дороге раненых. Только один, самый главный или самый неугомонный, проворчал что-то вроде: «Ничего, мы тебя ещё поймаем».

— Ага, — иронически напутствовал его Виталий, на большее в тот момент не хватило фантазии. Нужные слова часто приходят с запозданием.

Можно было, конечно, не останавливаться на достигнутом. Побить оставшихся, попытаться выжать из кого-то из них информацию. Но что взять с дураков, кроме анализов? Кто они такие, Ларькин уже и так догадывался. Он решил так: «Не буду драть «ломов», в смысле, ломать дров. А пойду-ка я себе домой и отдохну, ибо день был трудный. Кроме того, они ведь сами обещали, что эта встреча — не последняя».

***

Следующий день тоже выдался хлопотливым. На Стромынку Ларькин не выезжал, но поездок по учреждениям и телефонных звонков было достаточно. На обдумывание информации времени оставалось мало. Впрочем, информацию сначала нужно было накопить.

Документов на постройку домов он найти не смог. Они не сохранились в необъятных архивах его ведомства, и это было странно, потому что сами дома ещё стояли. А дом, как и человек, должен иметь не только паспорт, но и свидетельство о рождении. За неимением оного вопрос о том, откуда добывался загадочный песчаник, повисал в воздухе.

Полдня Ларькин просидел в архивах коммунального хозяйства, изучая квартирные дрязги десятилетней давности, жалобы жильцов друг на друга и на чиновников из домоуправления. Поначалу капитан сам не мог понять, почему его вдруг так увлекла эта повесть о спорных квадратных метрах, написанная в эпистолярном жанре. Спроси его об этом тот же майор Борисов — Виталий не смог бы ответить. Но постепенно количество вздорных фактов перевело проблему в другое качество.

Майор Лямцев обещал связаться с патрульно-постовой службой и внештатниками и оцепить нехорошие дома так, чтобы это не вызывало излишнего беспокойства населения. Кроме того, он сообщил, что «ломы» и «местные» вступили в боевые действия и первой жертвой войны стал их общий знакомый Эрнест Владиленович Сайганов. В его белый «мерседес» был заложен большой заряд взрывчатки, Горыныч подорвался вместе с шофером и охраной, все погибли. Лямцев назвал это действие глупостью, потому что земским союзом фактически руководил Скелет, который теперь вышел из тени и лично возглавил гоблинскую контору.

В ответ «местные» для начала перехватили два принадлежащих «ломам» авторефрижератора с мясом, которые шли из Воронежа в столицу. Это, конечно, мелочевка, надо полагать, что «центровые» на этом не остановятся. Лямцев рассказывал о бандитской войне с таким же увлечением, как футбольный фанат о последнем матче любимой команды, но Виталия мафиозные дела мало интересовали. Он попросил у майора подробную информацию на одного из «ломов» по фамилии или по кличке Брыль.

Оказалось, Брыль — и то, и другое одновременно, потому что уж очень удобной оказалась фамилия. А зовут его Владимир Романович, 1961 года рождения, уроженец города Курска, отец украинец, мать русская. Есть и другая информация, но более подробно капитан ФСБ может узнать об этом человеке в своем собственном ведомстве, потому что Брыля не так давно разрабатывал их отдел по борьбе с организованной преступностью.

«В России все дороги ведут в ФСБ», — думал Виталий, набирая знакомый номер своего бывшего начальника. Майор Прокопенко был единственным человеком в отделе, который знал, куда два года назад перевели работать Ларькина. Он уже смирился с утратой ценного кадра, который был не только экспертом по редким видам наркотиков, но и оперативником неплохим. Хотя по адресу грасовской специфики Прокопенко до сих пор зло шутил, с ним можно было говорить более откровенно, чем с Лямцевым.

— Григорий Тарасович, меня интересует, не забрасывали вы какую-нибудь дезу, когда работали с Брылем. Наводок никаких не делали? — спросил Виталий после обычного обмена приветствиями и дежурными ехидными «любезностями».

— Мы только слушали да кино снимали. Нет, Виталик. А что, не обчистили тебя часом? У тебя, по-моему, и брать-то нечего...

— Обчистить не обчистили, а вот мой домашний адрес, похоже, какая-то сволочь ему сообщила.

— Да ты что? Погоди-ка... Знаешь что, подъезжай к нам, покалякаем, что да как.

— Хорошо, — Ларькин понял, что Прокопенко что-то знает, но не хочет говорить об этом по телефону. Договорились встретиться после обеда.