Каменные небеса

– Это дерево, – выпаливает она. Деревянные фундаменты зданий? Нет, это что-то вроде дерева, но еще немного похоже на полимер, который ее отец обычно делал, и еще немного на этот странный не-камень лестницы, на которой они стоят. Все дороги, которые она может сэссить, в чем-то сходны. – Прах. Все там внизу, Шаффа. Это не песок, это прах! Это растения, много-много, мертвые так давно, что они высохли и искрошились. И… – Ее взгляд тянет снова вверх, к лавовому своду. Как все это должно было выглядеть? Вся пещера подсвечена красным. Слишком горячий для дыхания воздух. Здания продержались дольше, достаточно долго, чтобы лава вокруг них начала застывать. Но все люди в городе зажарились в первые часы после того, как город был погребен в пузыре огня. Вот что еще в песке: бесчисленное множество людей, сгоревших дотла и выкрошившихся.

– Интригующе, – говорит Шаффа. Он опирается на перила, не обращая внимания на расстояние до земли, и смотрит на пещеру. У Нэссун желудок подводит от страха за него. – Город, построенный на растениях. – Затем его взгляд становится жестким. – Но больше здесь ничего не растет.

Да. Нэссун тоже это заметила. Сейчас она уже достаточно попутешествовала и повидала много других пещер, чтобы понять, что это место должно было бы кишеть жизнью, вроде лишайников, летучих мышей и белых слепых насекомых. Она переключает сознание на мир серебра, ища тонкие линии, которые должны быть везде среди такого количества живого осадка. Она находит их, и много, но… Что-то странное. Эти линии сливаются и фокусируются, тонкие нити становятся более широкими каналами – прямо как магия течет в орогене. Она никогда не видела такого в растениях, или животных, или плодородной почве прежде. Эти более концентрированные потоки сливаются и продолжают течь вперед – в том направлении, куда ведет лестница. Она следует за ними насколько может, они становятся толще, ярче… и где-то впереди резко останавливаются.

– Там что-то плохое, – говорит Нэссун, и волоски на ее теле становятся дыбом. Она резко прекращает сэссить. Почему-то ей не хочется сэссить то, что там впереди.

– Нэссун?

– Что-то поедает это место, – выдавливает она, затем удивляется, почему она так сказала. Но теперь, когда слова сказаны, они кажутся ей правильными. – Потому тут ничего не растет. Что-то забирает всю магию. Без нее все мертво.

Шаффа долго смотрит на нее. Нэссун видит, что одна его рука ложится на рукоять стеклянного клинка у бедра. Ей хочется рассмеяться. Того, что впереди, не заколешь. Но она не смеется, потому что это жестоко и потому, что она настолько испугана, что если начнет смеяться, то уже не остановится.

– Мы не обязаны идти вперед, – предлагает Шаффа. Это деликатное и отчаянно необходимое заверение того, что он не перестанет ее уважать, если она от страха откажется от своей миссии. Однако это раздражает Нэссун. У нее есть гордость.

– Н-нет. Идем. – Она громко сглатывает. – Пожалуйста.

– Хорошо.

И они продолжают идти. Кто-то или что-то прорыло туннель в пыли, под и вокруг нее невозможной лестницей. Продолжая спускаться, они проходят мимо гор этого материала. Но сейчас Нэссун, однако, видит другой туннель впереди. Этот проложен в полу пещеры – наконец-то, – и вход в него чудовищно огромен. Концентрические арки, вырезанные из мрамора разных оттенков, теряются высоко вверху, когда лестница наконец достигает плоского каменного пола и переходит в него. Дальше туннель сужается; за ним лишь тьма. Пол на входе кажется полированным, выложенным плиткой, переходящих друг в друга синего, черного и темно-красного цветов. Это яркий и приятный цвет, отдых для глаз, насмотревшихся на белый и серый, и все же невероятно странный.

Каким-то образом пыли не натянуло в этот вход. Сквозь эту арку могли проходить десятки, сотни людей в минуту. Однако сейчас там стоит лишь один, глядя на них из-под полосы розового мрамора, так контрастирующего с его бледными, бесцветными чертами. Сталь.

Он не двигается, когда Нэссун подходит к нему. (Шаффа тоже. Но медленнее и настороженнее.) Серый взгляд Стали прикован к предмету рядом с ним, который незнаком Нэссун, но ее мать его узнала бы – это шестигранное возвышение, поднимающееся из пола, как кристалл дымчатого кварца со срезанной верхушкой. Его поверхность чуть наклонна. Рука Стали протянута словно в жесте представления. Для тебя. Нэссун смотрит на срез. Тянется к нему и отдергивает руку, как только по его краю вспыхивает свет, прежде чем ее пальцы успевают коснуться наклонной поверхности. Яркие красные значки висят в воздухе над кристаллом, рисуя символы в пустом пространстве. Она понятия не имеет, что это значит, но цвет ее нервирует. Она смотрит на Сталь, который не шевелится и выглядит так, будто он так и стоял с того момента, как это место было построено.

– Что они говорят?

– То, что транспортное средство, о котором я тебе говорил, в настоящий момент в нерабочем состоянии, – рокочет голос внутри Стали. – Тебе придется снабдить его энергией и перезагрузить прежде, чем мы сможем воспользоваться этой станцией.