Каменные небеса

Тело трясло, Олег пытался согреться и растереться руками. Ткань скафандра лишила смысла все его действия, поэтому он похлопал себя по рукам, по животу, передернул плечами, чтобы ранец потер спину. Это не особенно помогло, только мурашки пробежали от головы к пяткам и обратно. Это же надо, суметь подхватить простуду в космосе в скафандре.

Он подошел к краю плиты, повернул налево и пошел вдоль траншеи. Голову он не поднимал, постоянно осматриваясь вокруг в поисках любых неожиданностей. Так он дошел до конца плиты, перепрыгнул на следующую и пошел дальше.

Дрожь все усиливалась, он попытался обнять себя за плечи, это не помогло. Ткань скафандра плохо пропускает тепло и холод. Концентрироваться на задаче не требовалось, траншея была настолько одинакова на всем протяжении, что вскоре в его глазах превратилась в бесконечную серую полосу. Когда и на второй плите Олег не нашел ни входа в новый коридор, ни случайно забытой строителем вещицы, то повернул направо, чтобы обследовать перпендикулярную траншею. Но эффект остался таким же: третья и четвертая плиты ничем не отличались от предыдущих. Он потратил уже больше двух часов и ничего не добился. Сам себе он напоминал муравья, ползающего по кафельной плитке.

Робот позади него все никак не отставал. Его темно-серое колесо крутилось так легко, словно он ехал с горки, а не по прямой. А длинные черные руки изредка касались пола и протирали то место, где наступала нога Олега. Олег остановил его движением ладони.

– Так продолжаться больше не может. Ты ведь создан строителями, ты их изобретение, значит ты можешь управлять окружающим, разве нет? Если здесь есть что-то, что отправит меня домой, ты должен принести мне это. Давай же, помоги мне, принеси мне билет домой! Апорт!

Пришелец уставился на него своими пустыми плечами. Олег стал прикидывать, велик ли шанс, что робот умеет общаться, и может ли он понимать русский язык, один из сотен земных языков.

Он подошел к роботу и стал его осматривать. Попытался поднять тому руку, но та не пожелала двигаться без приказа своего хозяина. Олег ощупал сначала туловище робота, затем твердое, как камень, колесо. Когда он дошел до кулаков, с удивлением отметил, что они мягкие, как боксерские перчатки. «Уж не спортсмен ли этот робот? – подумал он. – Переделанный под уборщика». Олег поднял робота, развернул его к себе спиной и толкнул вперед.

– Веди меня к своим хозяевам, я приказываю тебе. Человек тебе приказывает.

Пришелец не сдвинулся с места, и Олег обнаружил, что со спины тот выглядит точно так же, как с лица, то есть он одинаков с обеих сторон и может ходить задом так же, как передом.

– Бесполезный агрегат, – Олег пнул пришельца по колесу. Тот все так же остался стоять.

Тогда он обнял робота под мышки, присел и что есть силы подпрыгнул вместе с ним вверх. Он подлетел с роботом в руках метров на тридцать, в самой верхней точке размахнулся и запустил его еще выше, в направлении Земли. На секунду показалось, что пришелец полетит куда-то к Восточной Европе, но черное тело, на миг замерев на фоне коричневого материка, начало медленный спуск вниз. Олег словил его на руки, поставил на пол и отряхнул. Он оттолкнулся от него и пошел дальше.

– Эрни, прием, – Олег снова включил радио. Он уже не надеялся вызвать напарника, но делал это чисто механически.

Эрни не ответил, только треск помех зашуршал в наушнике. Сначала Олег расстроился, а потом задумался: какой еще треск? Сигнал либо доходит, либо нет, и никаких помех слышно быть не должно. Он еще раз включил связь и отчетливо услышал ритмичные цокающие звуки. Больше всего они похожи на мелкие щелчки, образуемые быстрыми электрическими разрядами, и такие же неравномерные. И это не похоже на помехи, звук которых передает ненастроенное радио. Бывало, Олег часами слушал радио, находясь в командировках. Без перерыва переключал каналы в поисках местных, немецких и итальянских радиостанций и легко бы отличил естественные шумы от искусственных. Сигнал, который он слышал в наушнике сейчас, явно имел конкретное происхождение.

Дальше Олег шел медленнее, вслушиваясь в треск, тот не исчез и даже стал отчетливее со временем. Он определенно приближался к источнику шума. Вокруг виднелась лишь сплошная ровная поверхность, барабана, что засоряет эфир, нигде не было. Он пошел дальше, призадумался и спустя минут сорок заметил, что треск начинает затихать. Словно какой-то сломанный механизм кричит из-под пола в электронной агонии. И Олег прошел мимо него. Он остановился, некоторое время стоял на месте, а потом повернул назад.

Сигнал был явно рукотворный, человеческий. Сфера не могла его издавать, насколько возможно было судить. Она была до предела совершенным строением: нет ни пылинки, ни выбоины в полу, ни плохой состыковки деталей, даже цвет везде одинаков, словно все гигантские части Сферы были отлиты в один день в одном месте. И тут слышится искусственный звук в радиоприемнике. По сравнению с идеальной безупречностью Сферы, треск в радиоэфире сравним со следами от грязных сапог, оставленными на вымытом до блеска полу.