Каменные сердца. Часть 1

Феора посадила флайер у взлетного колодца, в котором «пряталась» капсула. Нам предстояло запустить комплекс, в обычной обстановке требующий внимания нескольких сотен человек. Впрочем, Слейер уверила, что это перестраховка и автоматика позволит справиться и вчетвером. Конечно, увеличивается опасность разрушения стартовой площадки, повреждения корабля, но космонавты узнают о возникших проблемах только на обратном пути. Задумываться о котором было нынче совсем уж непомерной самонадеянностью.

На проверку систем и приведение их в рабочее состояние ушло около пяти часов в две смены. Что творилось на поверхности, мы не знали, хотя несколько раз до базы докатывались легкие вибрации. Феора отыскала на планах лазарет с автодоком, поэтому все мы получили изрядную дозу стимуляторов, а состояние Данике стабилизировалось. Николас благодаря Птицынуочухался и даже собирался принять участие в полете.

Прощание было безрадостным. Вместо лепестков роз или конфетти нас посыпало пылью с мелко дрожащих конструкций и потолка, вместо улыбок и воздушных поцелуев – надсадные рыдания Элейн, посеревшие смурные лица. Теперь затея с полетом казалась мне пустышкой, а наш экипаж, я, Аксель, Ник, Грюн, Кирна, – добровольными смертниками, чья жертва никому не нужна.

– Отправляйтесь на острова, – нерешительно предложила я остающимся.

– Вряд ли монстра заинтересуют пятеро усталых людей и младенец, – усмехнулась Феора.

– Его может привлечь энергетический выброс от «Дракона», – пробубнил Ник, застегивая перчатку скафандра.

– Мы сумеем о себе позаботиться, – ответил Декстер. – Вас бы не пришлось выручать!

Пока не затих последний смешок, мы шагнули в лифт, который доставил нас в «жилой» отсек ракеты. Ник всю поездку наверх нервно мял в кулаке какую-то бумажку. Когда двери открылись, он уронил ее на пол.

– Инструкции нам не помогут, – вздохнул Валехо.

И точно. До старта за нами приглядывала Феора, а потом связь прервалась, и мы окунулись в кошмар. У меня сохранились лишь смутные воспоминания о том, как тело сдавливало, выворачивало и ломало. Воздуха катастрофически не хватало, приходилось дышать часто и неглубоко, но все равно в легкие будто горячие угли набивали. Позже Валехо убеждал нас, что это продолжалось не дольше десяти минут. А затем наступила невесомость.

– По-моему, я откусил себе кончик языка, – Аксель первым нарушил тишину.

– Кто-то вон зубов лишился, – заметила я, поймав осколок.

– Это мой, – прохрипел Ник, утирая ладонью окровавленныегубы. – Феора молчит. Либо мы там все разнесли, либо что-то стряслось с нашей антенной.

– По мне – отличная поездка, – пожал плечами Грюн, не испытавший, похоже, ни малейшего дискомфорта. – Но лучше б мы ушли в джунгли.

– Горят твои джунгли, – грустно бросил Николас, принявшийся изучать изображения на экранах. – Малыш пристреливается.

Дикарь дернулся, но ремни кресла удержали бы и разъяренного шипохвоста. А вот Аксель отстегнулся и, подлетев к Валехо, навис над ним. На их лицах играли красные отсветы с монитора. Я же отвернулась к иллюминатору. За толстым стеклом мерцало звездами черное небо, плавал разнообразный мусор, в том числе два спутника. Внезапно в поле зрения появился знакомый мне «спрут», выпроставший к нашей капсуле щупальце. Я вскрикнула, указывая на мелькнувший трехпалый захват, и тут же иллюминатор заслонило присоской. Аксель дотянулся до скобы у окна на противоположной стороне, выглянул – туда уже стремился второй щуп. Наш корабль дернуло.

– Мы хотели в гости? Нас пригласили. – Цыганин хохотнул.

Мы настороженно ждали. Вдруг я снова ощутила свой вес, плотно осев в кресло. Аксель грохнулся между сиденьями ипотер ушибленный затылок.

– Ничего идут дела, голова пока цела, – буркнул он. – Наверное, прибыли.

– Давайте поглядим куда, – сказал Ник, выбираясь из ремней.

Люк не открывался, тревожно помаргивала оранжевая аварийная лампа. Грюн, разозлившись, пытался протаранить дверь, но тут Ник нашел автоматический запал пиропатронов, которые освобождали космонавтов в случае, если полотно приплавилось к обшивке. Видимо, ситуация эта относилась к чрезвычайным, но мы ведь и угодили в таковую. Как еще охарактеризовать полет на древнем космическом корабле, простоявшем без надлежащего ухода почти столетие? Раздался приглушенный хлопок, над дверью замигала надпись, призывающая надеть шлемы с индивидуальной подачей кислорода. Едва все выполнили предписание, Ник нажал кнопку, и толстенная створка опустилась. В кромешную темноту.

Валехо включил фонарь. В луч попали таинственные механизмы, не иначе как отвечающие за крепление «груза».

– А в фильмах причалы космических кораблей открытые, – прошептала я.

– Ага, и звуки в космосе слышны, – укоризненно проговорил Николас и шагнул наружу.