Каменные сердца (СИ)

Спустившись, я двинулась к остальным, с трудом балансируя на вогнутом раскачивающемся «полу». В общем и целом нам повезло. Кирна отделалась рассеченной щекой и вывихом плеча, Грюн жаловался на боль в спине, Тушкану придавило хвост, Данике подвернул ногу. Аксель благодаря Владилену, прикрывшему его своим телом в расщелине за кудрями маскарона, почти не пострадал и теперь мирно спал. Хуже всех пришлось Нику. А как бы вы себя чувствовали, если б у вас под ребрами торчало металлическое полушарие? Хорошо хоть, по заверению дока, ранение было неглубоким. На бинты разорвали низ грюновской фуфайки, превратив ее в кокетливый топ. Ну и до кучи все обзавелись синяками самых разнообразных форм и размеров.

Обвалившиеся куски рельефов, по счастливой случайности, никого не пришибли. Не говоря уж об увечьях, которые могла нанести крышка люка, летающая во время бедствия по залу, как обезумевшее лезвие мясорубки. Собственно, Фрай стал ее единственной жертвой.

Положение наше тем не менее удручало. Достаточно сказать, что руку Фрая Николас не выбросил в океан, а спрятал в укромное прохладное место – раззявленный рот одного из ликов. Всестарательно изобразили блаженное неведение, но никто не потребовал выкинуть этот кусокмяса за борт.

Прежде док аккуратно высвободил из омертвевших Фраевых пальцев лучемет, тщательно осмотрел и... направив вверх, пальнул. Что бы раньше ни защищало сердце Идэна от вредоносных энергий, оно исчезло. Сноп ярких фиолетово-розовых лучей пробил в «потолке» десяток дыр, в любую из которых я, пожалуй, без труда протиснулась бы. Затем Данике с важным видомсунул оружие в карман. Лучше бы в следующий раз он применил штуковину с умом.

Итак, мы оказались посреди безбрежного океана в утлой посудине, отнюдь не предназначенной для плавания, которую наверняка потопит первый же шторм. Без воды, еды и возможности управлять нашим «кораблем». Скользнув взглядом по моим гладким бокам, Кирна заявила, что лично ее проблемы с едой волнуют в последнюю очередь. Еще посмотрим, кто кого сожрет! Правда, если она объединится с Грюном, шансов у меня будет маловато.

Очнувшийся Аксель-фермерне замедлил излить нам в уши свои жалобы и претензии. Немного погодя к нему добавился плач Декстера. Нет, он, разумеется, не лил слезы, но, как приличествует суровому уроженцу Мессики мужеского пола, поминал Тиану посредством распевного перечисления многочисленных достоинств покойной. Подавляющая часть их, по-моему, была скорее заслугой ее родителей, нежели самой девицы: ласкающие глаз изгибы тела, сочные губы или, например, манящий пупок... Грюн, слушая про «перси, подобные созревающим дыням», сокрушался вместе с Декстером. Наконец, Кирна предложила трем нытикам заглохнуть. Впрочем, мы все в той или иной степени тосковали по взбалмошной красотке. Кроме Николаса, который не успел толком познакомиться с Тианой (даже успей он, вряд ли счел бы ее смерть ощутимой потерей для социума, если я правильно разобралась в его характере).

Неожиданно Тушкана посетила нездоровая идея броситься в океанические волны и поискать Тиану там. Звучит как оголтелый идиотизм, но пылкая мессиканская натура обязывала Декстера проявить безудержную храбрость и продемонстрировать всю горечь потери. Пока мы отговаривали хвостатого от нелепой затеи, выворачивали ему руки и не пускали к дверям, Николас узрел нечто, разом улучшившее наше настроение. А именно – сушу.

В том, что перед нами не континент, сомнений быть не могло. Взгляд легко охватывал крохотный пятачок зелени на границе безбрежной лазури неба и океанских волн. Ослепительно-белый песок пляжа, к которому нас угодливо несло течением, сменялся густыми зарослями, кое-где, однако, изъязвленными желто-бурыми проплешинами. Последнее слегка поумерило нашу радость – если сюда в войну пришелся удар, например, по секретной военной базе, то нам лучше бы причалить в другом месте. А потом остроглазая Кирна заметила на пляже человека. Вот это было уже кое-что. Мужчины принялись изо всех сил грести крышкой от люка и половинкой робота.

Едва наш «корабль» сел на мель, мы попрыгали в теплую воду и устремились к нежащейся на солнышке особе. Отсюда уже не составляло труда рассмотреть, что особа эта – женского пола. Девица лениво повернулась на шум, бесстыдно выставив напоказ увесистые груди и мясистый животик. Я резко затормозила, и идущий за мной Аксель врезался в мой затылок подбородком. Декстер присвистнул. Кажется, узнали ее все.

Перед нами была Туве. Загорелая, гладкая, упитанная даже, и абсолютно голая. В руках девица держала кусок фольги. Надо полагать, чтобы шея тоже загорала.

Уж не родственница ли?Я мысленно сравнила встреченную девицу с одним из незаконченных натановских набросков Туве. Те же черты лица, но массивнее и грубее. Анима-разметка напоминала аналогичную у нашей Туве, но вместе с тем отличалась так же неуловимо, как и черты лица.