Каменные сердца (СИ)

Туве выглядела весьма сурово — ни дать ни взять городской судья. Только вот хмурое выражение ее физиономии и строгая поза совершенно не вязались с ее обликом. Разве можно судить в трусах и бусах?

Грудь ее, круглую и полную, кое-как прикрывало лишь переплетение нелепых дикарских амулетов. Вот и довольно крупная , служившие когда-то домом морским моллюскам, а вот — разноцветные камни в позеленевшей медной оправе. Между ними Мэйби заметила коричневый сосок, небольшой и твердый. В яремной впадине тускло поблескивал прилипший к влажной коже серебряный стандарт на веревочке. Белые зигзаги и треугольники на Тувином теле будто светились изнутри.

— Я все видела, — безапелляционно заявила рыжая. — Теперь ты в опасности. Он не свил гнезда, не впечатлил тебя танцем, не показал свою удаль. Он взял, что хотел, ничего не оставив взамен.

— Т-т-ты о чем? — Мэйби стыдливо прикрылась руками.

— О твоей жизни и смерти. Люди легкомысленны, они не понимают. Особенно мужчины. Джо тоже не понимает. Им наплевать, ведь большую цену всегда платит женщина.

Туве рывком подняла ее из воды. Руки дикарки нежно заскользили по телу Мэйби, выписывая на нем белой глиной замысловатый рисунок.

— Мужчина берет анима женщины, отдавая взамен свое. Чувства достигают пика в смешении жизненной силы двух существ. Люди же крадут друг у друга анима — не обмениваются. Чаще всего так поступают мужчины. Но я помогу тебе все исправить.

Ерунда какая-то! Однако любопытство вынуждало Мэйби слушать дальше.

— Скоро Последний День Лета. Пусть тогда он вьет гнездо и танцует. Если ты упустишь этот шанс, придется ждать зимы и костра Самой Долгой Ночи Года. Хорошо хоть вы не целовались!

Интересно почему? Да этим в пустошах занимаются все, кому не лень, начиная лет с девяти!

— Мир устроен сложнее, чем нам кажется, но проще, чем ты сейчас думаешь. — Откинув амулеты за спину, Туве нагнулась и провела пальцами по внутренней стороне Мэйбиных бедер, прочертив на коже несколько пронзительно ярких зигзагов. — Не забудь: Последний День Лета через две недели! Тогда ты увидишь истинное лицо своего мужчины.

— Нет никакого мужчины, — растерянно возразила Мэйби, но осеклась под укоризненным взором рыжей.

— Позже, поняв себя, ты сама нанесешь разметку. А пока — запоминай.

И Мэйби запоминала.

Когда в вечерних потемках она, в сырой одежде, изнуренная, слегка ошалевшая от пережитого и размалеванная белыми загогулинами, ввалилась в трейлер, Аксель, довольно ухмыльнувшись, красноречиво подмигнул ей.

«Не знаю, как там с гнездами, танцами и прочей лабудой, но обращаться с собой, как с Элейн, я не позволю!» — раздраженно подумала Мэйби. Ее жизнь и ее тело — не игрушки для мужчин. А значит, к происходящему надо отнестись

Мэйби полезла за своим рюкзаком, притиснутым чуть не к самому потолку чужими вещами, тут-то цыган и шлепнул ее по заду. Как и предполагалось, проявление истинного мужского отношения к женщине не заставило себя ждать! Девушка взвизгнула, почти сразу же зажав рот рукой, и от души треснула нахала по физиономии. Все-таки оплеуха получилась слабенькой — Аксель точно ожидал чего-то в таком духе и отстранился, хоть и недостаточно быстро. Пошатнувшись, Мэйби пребольно ударилась локтем о столик и ойкнула.

— Ох-ох-ох, — Аксель выставил перед собой раскрытые ладони, — не иначе Том Мэйби повзрослел?

— А откуда бы на мне эти росписи? Прошел обряд инициации, — буркнула девушка и снова потянулась наверх.

— Думаю, если Томми иногда будет приоткрывать свое подлинное личико, я мог бы продолжить его обучение, — тихо намекнул цыганин, легко извлекая застрявший Мэйбин багаж и передавая его владелице.

— Права Туве. Вы, мужчины, слишком легкомысленны в отношениях с женщинами. Это все, что тебе от меня нужно? — гневно спросила девушка.

Аксель оперся спиной о стену, сложил руки на груди, всем своим видом демонстрируя готовность к долгим объяснениям (с чего бы он сегодня такой терпеливый?), а затем ответил:

— Желай я просто потрахаться, уж поверь, так бы и поступил, а ты даже не пикнула бы.

Мэйби с сомнением зыркнула на него исподлобья. Кто-то — или Аксель, или Туве — ей врал. Или оба сказали правду, но каждый свою? Вот в этом и предстояло разобраться. Вроде цыганин был серьезен. Серьезней, чем обычно.

— У мужчин есть определенные потребности, знаешь ли, — Аксель произнес фразу, развернувшись к девушке спиной, поэтому выражения его лица она не видела. — И если тебе не дают покоя мои эпизодические сеансы перепихона с другими женщинами… Это лестно, однако ты мало чем можешь повлиять на мое возмутительное, с твоей точки зрения, но абсолютно естественное поведение, — цыган помолчал, а потом, как бы передразнивая собеседницу, плаксиво пропищал: — Отношения, отношения! Сама-то ты в курсе, на что они похожи, а?

Потупившись, Мэйби отрицательно покрутила головой и снова упустила из виду акселевскую мимику.