Каменный ангел

— Если ты против Павла, то должен знать, что я тебе не враг, — быстро забормотала я, надеясь обернуть сложившуюся ситуацию себе в пользу.

Незнакомец бросил в мою сторону настороженный взгляд:

— В каком смысле?

— Он… он убил моих родителей и хочет упечь меня в сумасшедший дом. Кем бы ты ни был, я не собираюсь мешать. Дай мне уйти и делай, что должен.

— Хм… — мужчина болезненно сморщился; полученное ранение доставляло ему определенные неудобства. — Я слышал о тебе. Говорят, ты и вправду чокнутая.

Я молчала, только смотрела на него, более не делая никаких попыток сбежать. Внешний вид мужчины, его ранение, слова — все наталкивало на радостную мысль о том, что мы все-таки не соперники, и здесь встретились с одинаковой целью.

Вот только его исполнение обещало быть лучше задуманного мною.

Одинаковая у нас цель или нет, а я в любом случае нежеланный свидетель. И уже не так важно то, что я прибыла к самому занавесу и не стала основным участником событий; главное, что я видела этого парня и при случае могу рассказать об этом не тем людям.

Вполне возможно, он не боится, что нас кто-нибудь засечет, потому как в доме больше нет ни единой живой души…

Между тем моя одежда намокала. Я провела ладонью вдоль расстегнутого края своей куртки, пальцами коснулась мягкой ткани свитера, приблизила к лицу окровавленную перчатку.

— Это моя, — буркнул мужчина, имея в виду кровь. Резко схватил меня чуть выше локтя, вынуждая подняться на ноги. Сил у него, даже раненого, было хоть отбавляй.

— Я помогу тебе, — вполне осознанно шепнула я, стремясь во что бы то ни стало отдалить момент собственной казни. — У тебя кровь хлещет, сам не выберешься.

Он смерил меня тяжелым взглядом, фыркнул и даже покачал головой — дал понять, что моя помощь тут вовсе не требуется.

Напряжение, сковавшее меня, стало еще сильнее — я понятия не имела, как вообще могу выбраться из этой переделки живой и невредимой. В этот момент мужчина покачнулся, чертыхнулся вполголоса, вновь бросил на меня быстрый взгляд и, наконец, кивнул.

— У тебя по-прежнему три секунды, чтобы двинуться с места.

И я, конечно, двинулась. Шустро подхватила с земли свой рюкзак, просунула ладонь под локоть своего нового знакомого и, поддерживая его, двинулась к выходу.

Мне нужно было бежать отсюда в тот момент, когда обнаружила, что калитка, ведущая на территорию дядьки, открыта. Теперь же иного выхода нет, надо вытащить отсюда этого парня и попытаться втолковать ему о полезности своей персоны в живом, так сказать, виде. Он явно не друг моему дядьке, и это обстоятельство все же в какой-то степени нас объединяет. Незнакомец желает смерти Павлу, разве не видимая для меня причина отправиться следом за ним?

Мы уже порядочно отошли от дома, когда вдруг мужчина, все это время хранивший молчание, остановился и высвободил свой локоть. В его руках появилась небольшая черная коробочка, на которой я тут же заметила большую красную кнопку. Нехорошее предчувствие не заставило себя ждать, я раскрыла было рот, чтобы попытаться… остановить? Убедить не делать этого?.. когда мой новый знакомый опустил палец на кнопку, и позади нас раздался оглушительной силы взрыв.

И вдруг стало очень тихо, все звуки исчезли, наглухо сметенные взрывной волной. Я открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег; я оглянулась, чтобы увидеть, как яркое пламя бушует на том месте, где совсем недавно располагалась невзрачная дачка моего ненавистного дядюшки Павла.

Глава 2

ГЛАВА 2

С каждым шагом мне становилось только тяжелее — мужчина стремительно терял силы, и хотя пока что сам передвигал ноги, на мою руку опирался все сильнее. На заднее сиденье припаркованной достаточно далеко от дома «восьмерки», местоположение которой указал мне мой спутник, я буквально заталкивала незнакомца. При этом то и дело отгоняла от себя правильные, в общем-то, мысли о том, что лучше всего будет воспользоваться беспомощностью раненого, бросить его и удрать отсюда как можно дальше.

Черт его знает, почему я все еще продолжала разыгрывать из себя мать Терезу — может, на полном серьезе опасалась того, что если мужчину повяжут неподалеку от места преступления с кучей улик на руках, он не преминет рассказать ментам и о моем присутствии здесь? Быть может, ему б никто не поверил. Но если припомнить, как широко распространились дядькины байки о моем безумии… Умники, конечно, найдутся. А среди них наверняка отыщутся особо дотошные, те, кто возьмет на себя труд досконально проверить все следы. И — кто знает? — вдруг какие-либо улики укажут прямиком в мою сторону?

Вот вам и великолепный план о том, как с помощью простого шантажа вынудить дядьку отвалить от меня раз и навсегда. Я не только не улучшила собственное незавидное положение; я его, можно сказать, окончательно расшатала. Ведь неизвестно, какая же из двух зол страшнее — Павел или этот неопознанный, истекающий кровью незнакомец?