Каменный ангел (СИ)

Вылезти оказалось непросто — мешали обломки, машину зажало и дверцы не открывались. Истерически подергав ручки я, подстегиваемый страхом за Праби, полез через проем, зияющий на месте лобового стекла. В помещении было темно, дымно, в горло моментально забилась пыль, поднявшаяся от разрушенной стены, я закашлялся, меня даже согнуло до того приступ кашля вышел сильным, когда я смог более-менее распрямиться, то чуть не закричал, наткнувшись взглядом на фосфоресцирующие глаза.

- Гррр-Ри! - облегченно выдохнул Праби, повиснув на моем плече.

***

Расследование выяснило, что пожар случился не случайно — поджог. Систему безопасности взломали, заблокировали выходы, отключили все сирены и оповещения, кроме того - чтоб уж наверняка, небольшая глушилка, прилепленная к стене — маленькая и незаметная - не давала пробиться звонкам со спикера.

Кто-то хладнокровный и технически подкованный хотел умертвить самое дорогое мне существо — Праби.

Конечно, первым делом заподозрили меня. Но у меня не оказалось ни малейшего мотива. Праби, мило улыбаясь, сообщил обалдевшим от его красоты следователям, что у него нет никакой собственности.

- Грр-Ри приютил меня, заботится обо мне. Нет, я совершенно точно не буду подавать никакого заявления. Что вы такое говорите? Грр-Ри меня спас!

Следователи помялись и осторожно намекнули на возможную ревность с моей стороны.

- Хахаха!

Праби откинул голову, залившись звонким смехом. Никогда не слышал, чтобы он так громко смеялся, обычно маонец выражал свое веселье едва слышным хихиканьем, но гораздо чаще и вовсе обходился без звуков — молча улыбался. Наверное, это из-за того, что он перенервничал.

- Помилуйте, ну кому я нужен? - искренне вопросил маонец, на что оба следователя, зардевшись, деликатно намекнули на то, что, вполне вероятно, многим.

- Но в каком качестве? Грр-Ри всем меня обеспечивает, пылинки сдувает, то что вы предполагаете — нелогично! Это же я должен за него держаться, а не он за меня! Люди очень странные! - Праби всплеснул руками и снова весело хихикнул.

Так как завести дело без заявления потерпевшего следователи не могли, то, неодобрительно косясь на маонца и хмурясь, служители закона завели дело о поджоге и злоумышлении.

Ночь мы провели в номере, я заснул только приняв лошадиную дозу успокоительного — меня начинало трясти, когда я вспоминал как въехал в купол. А если бы я промахнулся и вмазался на полной скорости в прочнейшую преграду? Да меня бы по ней размазало! Запоздалый ужас от собственного безоглядного безрассудства леденил кишки. Хорошо, что хоть ничего не болело. Это потому, что меня накачали обезболивающим.

В медицинском центре, который я был вынужден посетить, сообщили, что нос я сломал. Впрочем, это было самым значительным повреждением. Кроме него — ушиб колена да синяки, оставшиеся от ремней безопасности.

Праби и вовсе отделался испугом.

- Ну, теперь все? - утомленно спросил я у маонца вечером, устраиваясь на постели безликого номера. - Больше ничего не случится?

- Я надеюсь, - Праби глядел серьезно и немного тревожно. - Точнее скажу через несколько дней.

Утро принесло боль — лекарство действовало на излете, просыпающиеся нервные рецепторы радостно брались за передачу сигналов, вытряхнув из тубы зеленую таблеточку, разжевал отдающую мятой оболочку — теперь неуместные со своим энтузиазмом трудяги заткнутся еще ненадолго.

На работе сослуживцы, конечно, уже знали новость. Все почли своим долгом выразить вежливое сожаление. Это было вполне ожидаемо, и я, тихонько закипая от всего этого ненатурального, формального сочувствия, станцевал ответное положенное этикетом па.

Приглашение на верхний этаж, к нашим небожителям, вызвало некоторую настороженность. Нечасто я бываю наверху. Нечасто. Что же заставило начальство обратить на меня свой взор? Неужели тоже хотят поинтересоваться, как я себя чувствую?

Моя должность руководящая, но есть шишки и поважнее. К одной из них я и направился.

Грюнт не подвел мои неясные, но мрачные предчувствия. Мне намекнули, что человек моего уровня не должен проживать с неизвестно каким боком относящимися к нему лицами. Я, конечно, столь же тонко намекнул, что никому до этого не должно быть никакого дела — личная жизнь, на то она и личная. Некоторое время мы вели вполне благовоспитанную беседу, а потом я, не выдержав этого абсурда — да кому какая разница, с кем я и что — прямо послал Грюнта нахер. Мне сообщили, что это я зря, так и уволить могут…

Ну, и к концу дня я стал безработным. Честно говоря, произошедшее меня ошеломило — как-то раньше я не замечал в согражданах оголтелого пуританизма. Или это у Грюнта личный задвиг? Но факты — такая штука. Странно, непонятно, нелогично и просто абсурдно — но существует! Вот таким образом существовало и мое увольнение. Хорошо, что у меня имелись некоторые сбережения. Как-нибудь протянем, пока я не найду замену конторе.

***

Новая работа находиться отказывалась. Возможно это подсуетился уязвленный Грюнт или просто момент такой — неудачный… я лихорадочно высчитывал, сколько мы продержимся, если будем жить в отеле, а работа так и не появится.