Каменный червь

Лия в очередной раз подумала о том, как же эта крыса по имени Лена, отлично устроилась. Кай продолжал ее очаровывать всем своим видом и каждым словом, побыть наедине с ним было приятно. Он сказал ей, что когда-то мечтал стать композитором, но это дело не нашло одобрения ни у родителей, ни у окружения. Его музыкальные пристрастия и амбиции были слишком далеки от понимания других. А о чем мечтала Лия? Кем хотела быть, когда вырастет? Этот вопрос заставил Лию с улыбкой задуматься. В детстве она мечтала стать актрисой. Конечно, главным в этом деле были внимание публики, фотосессии, вечеринки, шикарные дома, вроде того, в котором она была сейчас. Когда она стала постарше, ей хотелось возглавлять какую-нибудь компанию, открыть свое дело в мире моды. Продавать и носить красивые наряды, иметь квартиру в центре города, а лучше, чтобы это было где-нибудь в Италии. Стоя посреди всей это странно романтики, всей этой рухляди, которую зачем-то собирал Кай, она подумала о том, что с ним или с ней что-то не так. И учитывая, что дом был его, а не ее, в мире мечтаний проиграла она. Да и, если честно, теперь она не мечтает ни о чем конкретном, только о том, чтобы, например, перестать думать о деньгах. И в ее окружении нет никого, кто поддержал бы, направил или хотя бы не согласился с ней. Отец ушел в мир иной год назад, остальные ушли раньше. Единственным ее другом, другом по несчастью, была Лена. И Лена тоже уже никуда конкретно не стремилась.

Но ведь она почему-то не спрашивала толком, а чем занимается Кай. Внимательно слушавший ее парень, ответил, что с юных лет занимается поиском и продажей вещей. «Ах, так вот что, всё это он покупает и продает, барыжит антиквариатом. Похоже у него все идет отлично». Кай вдруг хлопнул в ладоши и вспомнил, что хотел кое-что продемонстрировать Лии, и, пользуясь отсутствием Лены, предложил не откладывать. Они прошли в глубину антикварного зала, который был просто огромен, и присели на большой и исключительно уютный диван, рядом с которым стояла тумба, державшая на себе красивый золотой граммофон. Кай достал из тумбы потрепанный конверт с пластинкой. На бумаге ничего не было написано, на извлеченной пластинке тоже. «Здесь записана моя музыка, я хотел бы узнать твое мнение, узнать, что ты чувствуешь. Это будет нашим небольшим путешествием».

Игла понеслась по магистралям пластинки. Раздалось знакомое всем с детства мягкое шуршание с помехами, напоминающими взрывы маленьких электрических пузырей. Откуда-то издалека послышалась скрипка, медленно ведущая одну ноту. Часто, описывая звук этого инструмента говорят, что скрипка плачет. Голос самых тонких ее струн в руках умелого музыканта может рождать трогательные, разрывающие сердца звуки.

Скрипка на записи скорее ныла. Она как бы жаловалась слушателю на несправедливость мира. Низкие регистры гнусавили и ворчали. Лия никогда не назвала бы это музыкой. То, что она слышала, было утонченным издевательством над ушами, при этом скрипка гудела и гнусавила все сильнее. Кай сидел рядом с Лией и очень внимательно слушал свое произведение, без каких-либо эмоций. Ему, кажется, и в голову не приходило, что данную запись вообще не стоит кому-либо демонстрировать, особенно девушке, слушавшей до этого только поп-музыку из радио.

Лие представлялся огромный червь, извивающийся где-то в камне глубоко под землей. Червь, который не способен вылезти, не способен умереть и обречен вечно терзаться и ненавидеть свое заточение, ненавидеть мир и ненавидеть себя. Его чувства отравой сквозили через музыку такого красивого парня. Композиция шла ровно вечность, в нашем мире около семи минут. Девушке было крайне неудобно просить Кая выключить его творение, ведь это было бы очень невежливо. Она старалась не выдавать нарастающее омерзение. «Наверняка Лена выдержала всё это и попросила поставить по второму кругу. Так она его и заарканила, это точно! Непонятный композитор в поисках аудитории. Такому каждое слово признания как бальзам на сердце. Что еще могло быть нужно этому красавцу, что он не мог купить за деньги? Искренний восторг слушателя. Жаль, что Лена ему на этот счет соврала». Соврет и Лия, что же, он стоит того.

Когда композиция замолкла, Кай остановил запись. Это была вступительная часть, всего в его опусе, как он его назвал, было три отделения. Как ей пришлась первая часть? «Очень оригинально, Кай!». Насколько фальшиво прозвучали ее слова? Трудно было определить. Ее удивляло, что он, кажется, действительно не догонял, насколько дико звучало то, что он ей поставил. Может быть это была шутка? Может они с Леной вообще решили над ней шутить, еще и камеру где-то поставили. Но зачем?