Каменный клинок

— Вопросов нет. Если бы ваша «страховка» ограничивалась одним-двумя телохранителями, я бы понял. А половина — это уже перебор. Не рационально. Так что я повторяю свое предложение — может, на этом расстанемся?

— Нет. Судя по всему, покушение состоится. Группа, выдвинувшаяся в Перпиньян, обнаружила людей, уделяющих слишком много внимания месту, которое собирается посетить президент.

— Ну, так возьмите их, и дело с концом!

— А где гарантии, что один из них этот самый Этоли? Или что они сдадут место, где он прячется?

— Я знаю пару ребят, которые заставили бы их рассказать все, что угодно… — мрачно ухмыльнулся Коренев.

— Таких специалистов хватает и у меня… — поморщился майор. — Только вот толку?

Если они не имеют отношения к Франсуа, то его мы спугнем. А для того, чтобы он проявился именно в Перпиньяне, проделана очень большая работа…

— Даже так? — явно обрадовался русский. — То есть, как я понимаю, есть надежда, что эдак через недельку я буду совершенно свободен?

— Угу… — заставив себя ответить на прямой взгляд Олега, Шарль почувствовал себя слегка не в своей тарелке — во взгляде «суперсолдата» было все, что угодно, кроме улыбки. Поэтому, вспомнив о «чувствительности» русского, он спохватился и добавил: — Хотя, если спросить меня, я бы предпочел, чтобы вы работали на нас…

— Ничуть в этом не сомневаюсь, но это абсолютно исключено… — не сразу отведя взгляд, буркнул Коренев. — И, помнится, мы договаривались не касаться этой темы…

— Я так, к слову…

— О'кей, проехали…

— Куда проехали? — не врубился майор.

— Выражение такое. В общем, все понятно… Будем считать, что первый день службы прошел на троечку… Посмотрим, что будет завтра… А теперь, если вы не против, я бы уделил немного времени тренировкам. Да, кстати, я тут случайно сломал четыре забытые вашими техниками камеры. И еще два микрофона. Будьте любезны, намекните им, что новые постигнет та же судьба… До свидания, господин майор…

До завтра… — улыбнувшись ошарашенному последним заявлением Шарлю, Коренев проводил его к двери, и, жизнерадостно подмигнув, закрыл за ним дверь…

Глава 14. Геннадий Соломин

Посмотрев на приклеившегося к иллюминатору Кошака, Соловей неожиданно для себя улыбнулся: на исходе девятого часа перелета из Парижа в Ламентен, международный аэропорт Мартиники, парнишка был в таком же диком восторге, как и тогда, когда они вылетали из Москвы в Париж. Сидя у иллюминатора и глядя вниз, туда, где под крыльями самолета расстилался Атлантический океан, вернее, Карибское море, Ленька не замолкал ни на минуту. Перелопативший перед отлетом кучу всякой литературы, от буклетов туристических компаний и до географических справочников, Кошкин то и дело пытался потрясти учителя своими «академическими» знаниями:

— А вы знаете, что в тысяча девятьсот втором году извержение вулкана Мон-Пеле практически полностью разрушило столицу Мартиники Сен-Пьер? Я прикидываю, как там должно было быть страшно — потоки лавы, взрывы, взлетающие в воздух камни и черный дым, стелящийся по земле… Прямо гибель Помпеи какая-то! Кстати, это случилось ровно через четыреста лет после открытия острова экспедицией Колумба!

Ни хрена себе, юбилей отметили! Кстати, вулкан-то не такой уж и маленький — почти тысяча четыреста метров над уровнем моря… Эх, хотел бы я посмотреть на это извержение… — мальчишка замолк только тогда, когда на табло появилась надпись «Пристегнуть ремни». И только из-за того, что не хотел пропустить посадку…

Соловей, защелкнув ремни, откинул голову на подголовник и прикрыл глаза — долгий и бессонный перелет его порядком утомил. Вернее, не сам перелет, а компания соотечественников, расположившаяся на один ряд кресел впереди. Четверо мужчин и столько же девушек всю дорогу пробухали, и в настоящий момент находились, как бы это сказать, в «приподнятом» настроении. В принципе, никаких возражений против такого способа морально облегчить полет у Соловья не было, но сидящая перед ним дамочка ерзала в своем кресле так, что отбила ему все колени. Объяснять что-либо совершенно невменяемым отдыхающим особого смысла не было, и Геннадий всю дорогу изображал стоика… …Группа, направляющаяся в их отель, оказалась небольшой, но довольно разномастной. Пожилая семейная пара, по внешнему виду которых Соловей никогда бы не предположил, что они в состоянии оплатить такой недешевый тур. Чета молодоженов в свадебном путешествии, в которой «молодая» супруга была лет эдак на десять старше своего избранника. Пара молодящихся дамочек не первой молодости, озирающих окрестности с таким видом, будто все это им наскучило еще в юности. И семья Киселевых — отец, мать и дочка, как и Кошкин, ставшая абсолютной победительницей в старшей возрастной категории. Галина Киселева, ровесница Кошака, выглядела не очень. По классификации Леньки — «крокодил на выданье».

Невысокого роста, плотная и коренастая, она даже двигалась, как мальчишка.

— Нет, ну нафига ей карате? — возмущался Кошак перед посадкой в самолет. — И так пластика, как у забора. Сними с нее платье — и можно сразу застрелиться…