Каменный мост

За что их могли арестовать? Почему только мальчиков? Братья Микояны не учились с Ниной Уманской – почему они? Почему через полгода отпустили, но сослали? Почему ни один из них – никогда никому – не сказал ни слова о своем аресте? Важные вопросы, нужные ответы, и тем не менее: их арестовали только через полтора месяца… – я не заметил, вырвалось вслух, пассажиры маршрутного такси обернулись.

Между первым и вторым делом что-то случилось. Кто-то не поверил, что Нину убил Шахурин.

И все-таки… Если убрать семь фамилий, с дочерью ловкача Кости могли (должны) подружиться именно они, братья, а не Шахурин. Чтоб побыстрее вынырнуть, Уманский не внял Эренбургу и пожертвовал дочь в 175-ю школу: зацепить Светлану Сталину (но надежды мало, выпускной класс), Светлану Молотову (одноклассница и лучшая подруга) и Микоянов – вот кого Костя ловил на живца.

Татьяна Л и т в и н о в а, Брайтон, Англия: Но вскоре Нину там приняли. Костя с упоением рассказывал, как сыновья Микояна на мотоциклах чуть ли не с пулеметами провожали ее на дачу Молотова – с дочерью наркома она подружилась. Впрочем, дружба оказалась типично кремлевской – иногда ее вдруг не приглашали…

К нам с братом в студенчестве прикрепили домработницу Дусю. В прошлом она работала у Микоянов, а в будущем стала младшим лейтенантом КГБ. Как-то мы с Мишей попросили нас разбудить. Она постучалась утром в комнату и разбудила. Я сказала «спасибо», Дуся вдруг расплакалась. Оказалось, когда она будила Микоянов, в нее бросали сапогом. Стол она поначалу накрывала чуть ли не газетой. Дуся, ну как же вы раньше работали? Там что, ничего не стелили? Она ответила: да что вы, Танечка!

– В субботу улетаю в Англию, – это вошла секретарша. Она не захватила блокнот и села без приглашения напротив. После напрасного ожидания добавила: – Литвинова живет в Брайтоне. Это морской курорт на южном побережье. Множество развлечений на пирсе.

– Что вам не ясно?

– Все ясно. – Она равнодушно перечислила: – Готовиться к беседе, писать каждый вечер отчеты, выходить на связь. Большой Каменный мост. Обстоятельства гибели подростков. Личность Уманского. Главная цель – Анастасия Петрова. Вы ее любите?

Я натужно засмеялся и хмыкнул, так и не решив, что сказать.

– Может быть, узнаёте себя в Шахурине?

– Ну нет. Сумасшедший семиклассник… Полиглот! Забрел Боря, вздохнул и опустился на пол, привалившись к стене:

– О-хо-хо-хо-хо-о… Агент вылетает в Великобританию. Список вопросов при ней. Прикрытие разработано. Диктофон. Валюта. Маршруты отхода… – Он дернулся что-то у меня спросить, но передумал. – Девушка, до свиданья! Не уходит… – И он страдальчески понурился.

– Как жизнь, Боря?

– Да хорошо моя жизнь… Но тяжело. Что-то мешает жить. А вот что? Одна надежда на Божий промысел… – Он вытащил из урны под моим столом журнал и посмотрел на обложку – пожилая блондинка с металлической коронкой на переднем зубе пытается засунуть в рот два члена бутербродом – и горестно покачал головой: – А-а, так это мистическое издание. Выпускается с ритуальными целями. Если хочешь знать, для меня каждый киоск, торгующий такими журналами, – это фашистский дзот! Только еще страшней. Потому что его нельзя подавить. А? Что-то ты так многозначительно скрываешь свою реакцию? – Он уходил, грозя секретарше: – Не слушай его! Ни слова – заткни уши! Поняла?

Облака, пыльный ветер, необъяснимый ветер весны… Желтые цветы протыкают сгнившую траву на откосах дорог, течение автомобилей… Однообразное кипение птичьих голосов…

– От вас все зависит, девушка.

Я расчистил сцену, добавил света и замер в некотором отдалении от нее, мешали руки. Секретарша сидела, подавшись вперед, как ветеран настольных работ, не поднимая глаз – так ждут у кабинета врача, имея основания опасаться.

– Куйбышев. Начало войны. В Куйбышев эвакуированы наркоматы, центральные учреждения, заводы, госпитали… Театры. На улицах много калек. Из магазинов пропали продукты, в изобилии только кофе. Но работают рынки.

Все наши герои пересекаются вдруг в этой географической точке в течение трех недель – с 16 октября по 9 ноября. Шахурин прилетает в двадцатых числах вместе с Молотовым и Микояном. Их сопровождает эскорт истребителей. Молотов весь полет молча читает Чехова.

Старший Шахурин сутками на авиазаводах. Софья Мироновна занята светской жизнью на даче с эвакуированными аристократками. Володя и восемь интересующих нас мальчиков учатся – 175-ю школу разместили отдельно, не подмешивая к местным.

Литвинов поселяется в остатке купеческих времен – «Гранд-отеле», где квартирует Большой театр; председатель комитета по делам искусств Храпченко подкармливает балерин, и вокруг его апартаментов складываются сладостные истории… Поверили? Нет, на самом деле Литвинов жил на улице Фрунзе, углом выходящей к памятнику Чапаеву, в пяти минутах ходьбы от городского сада. В его комнатах нет ничего, кроме стола, шкафа и кровати с продавленными пружинами.