Каменный пёс

–Я вчера в метро ехал, машину бросил у работы, нужно было станцию одну проехать, а мы на работе поздравлялись, ну и такси ради одной станции вызывать –ждать больше будешь, – сказал Иваныч, выпив и не закусив. Представь, полный вагон, час пик. На лавке в кроссовках лежит молодой самец, видно, что плохо ему, видать пил вчера. Глаза открывает иногда, и видно по роже, что радуется, хрена ли мне все сделаете. А мы стоим. Театралки, маму их через Дарданеллы туда и обратно и по два раза, о чем-то хихикают, перешептываясь, а что им делать остается, как-то надо это пережить без потери самоуважения. Все смотрят в сторону. Девчонки молодые подальше все отошли на всякий случай. Они-то хоть бабы. А мы мужики стоим все порознь, не лезем, бык он здоровый, да и мараться как-то неохота, а так вроде все в демократию играют, в понимание проблем молодежи. Что с ним делать? А ему на нас насрать. Я вот сейчас думаю, я б его вызвал, наверное. Может не сразу, сразу то и не разберешься в себе, что тебе в душу нагадили.

–Я б еще ОМСа лишал всех, кто в аптеке или в поликлинике лезет «просто спросить», – улыбнулся Виктор, постаравшись немного сбавить неожиданно появившееся напряжение.

–А я бы штрафовал на половину годового дохода тех, кто дерьмо за своими собаками не убирает. Не работают штрафы с фиксированными суммами. А так нормально – хочешь, чтоб твоя собачка гадила в парке-плати пол годового дохода и пусть гадит.

–Ну да, я бы еще разрешил выступать в защиту диких собак только тем, кто за год набирает и сдает государству в парках 200 килограмм собачьего дерьма. Сдал дерьмо, можешь открыть рот. Ну и чтоб они платили из своих пострадавшим на лечение, – добавил Виктор.

–Ну да, у нас собачьего дерьма столько, что кажется, что сама демократия собачьим дерьмом захлебывается…А еще, знаешь, я теток лет пятидесяти не люблю, которые усевшись, начинают за чужой счет в благородство играть, – типа ты, уступи место, и пофиг всем, что у тебя, например, нога болит, а сами сидят.

–Курят еще где попало, сказал Виктор. Вот у меня к соседям приехала бабка. Сидит курит напротив моей двери. Выхожу, прошу уйти-кривляется в ответ. Думаю, блин, я мужик с высшим образованием, что мне ее- бить, что ли? Ну я пошел, воды холодной в ведро набрал и окатил. У нее папироска сломалась так грустно. Смотрю трезвеет. Новую прикуривает, ну я еще набрал ведро. Потом вечером протрезвела – ломилась в дверь, угрожала бандитами. «Придут к тебе», – говорит. Я говорю: «Пусть приходят, вести себя хоть научат тебя».

–Иваныч, я хочу уехать. Я подался на Green Card вчера. Не могу я все это больше терпеть. Я не из-за денег еду. Просто я здесь больше человеком себя не чувствую. Я вызываю сантехника и жду его два дня, хотя я плачу ему за визит. Ну как это? У меня сосед музыку слушает после 23.00, и я никак не могу его заставить перестать. Я не хочу сидеть за то, что дам ему в морду. Звонил в полицию-они не едут, говорят отдел какой-то этим в администрации занимается. Отдел у черта на рогах находится. Поехал туда в рабочее время, написал заявление, они приехали, опросили соседей (таких же алкашей) – претензий ни у кого нет, хрен его знает, может они между собой плэй лист согласовали, или они по старой привычке полиции не помогают. Вот так. Я лучше там гамбургерами торговать буду.

Выпили еще.

Долго сидели, Виктор уехал домой на такси за полночь, вспоминая беседу и думая, что с дуэлями это он хорошо придумал.

It is strange what desire will make foolish people do.

Похищение сумочки.

В этот день Виктор шел домой с работы не позже обычного. Он всегда шел домой по разным сторонам улицы (в зависимости от того, в какой магазин нужно было зайти в этот день). Сегодня ему нужно было купить бурбон, и он выбрал сторону противоположную той, на которой находился его дом. На выбранной стороне находился магазин, в котором он обычно покупал алкоголь, парикмахерская находилась в этом же здании. Последнее время Виктор старался не покупать алкоголь, когда возвращался домой не слишком поздно- он не хотел случайной встречи со Ольгой. Это могло бы выглядеть так, как будто бы он эту встречу ищет и ему этого очень не хотелось. Но алкоголя в доме не было уже четыре дня, а погода и обстановка на работе совсем не располагали к трезвости.

Подходя к магазину, он увидел, как из него выходит Ольга и мысленно выругался. И хотя она его еще не увидела, он не стал отворачивать сторону- в конце концов он этого действительно не хотел, да и прятаться тоже было глупо. Ольга шла по направлению к такси, которое стояло, припаркованным неподалёку, и был шанс, что она его не узнает или не увидит вовсе.