Каменный плот

Затем был созван семейный совет, который наверняка проходил бы очень бурно, если бы Мария Гуавайра, взявшая слово первой, не предложила: Знаете что, у меня тут есть крытый фургон, хоть и старый, но вполне ещё годный, и есть лошадь – она тоже не первой молодости, но если вовремя давать ей корм и роздых, быть может, у неё хватит сил свезти нас куда надо. Вслед за этим предложением воцарилась на несколько мгновений растерянная тишина – оно и понятно: как ещё могут воспринять люди, привыкшие к двигателям внутреннего сгорания, неожиданное предложение вернуться под воздействием тяжких житейских обстоятельств к архаической старине? Крытый, говорите? переспросил Педро Орсе, человек практической складки и представитель иного поколения. Да, с парусиновым верхом, он, хоть и прохудился кое-где, но можно заделать, есть у меня толстая ткань, она сойдет для этого. Да если нужно будет, воскликнул Жоакин Сасса, обдерем Парагнедых, мне уж больше на нем не гарцевать, пусть окажет нам последнюю услугу. Тут все повскакали на ноги, предвкушая замечательное приключение и то, как под парусами этой галеры поплывут они по миру – согласитесь, если бы я сказал "пойдут по миру", смысл был бы совсем иной – и закричали наперебой: Где эта лошадь? Где телега? – и Марии Гуавайре пришлось объяснять им разницу между телегой и тарантасом, называемым в здешних краях галерой: у него четыре колеса, и от передка к задку идут особые такие брусья, уменьшающие тряску, а под парусиновым тентом, который укроет их от ненастья, хватит места для целой семьи, и если соблюдать порядок и правильно распределить ресурсы, не хуже будет, чем в доме.

Старый конь, когда в его стойло неожиданно хлынул свет и раздались громкие голоса, недоуменно и испуганно скосил на пришельцев большой черный глаз. Верно, верно гласит народная мудрость, что покуда не пришел твой смертный час, все ещё может произойти, так что раньше смерти помирать не надо.

Нам, находящимся в отдалении, мало известно о том, как вился и развивался кризис, который, начавшись сразу после отделения Пиренейского полуострова от континента, набрал силу во время приснопамятных захватов отелей, когда закон и порядок были попраны взбунтовавшейся чернью, правительства же, а особенно те его члены, что отвечали за внутренние дела, понятия не имели, каким образом разрешить ситуацию, вернуть собственность её владельцам, в соответствии с высшими интересами морали и права, да притом ещё – в кратчайшие сроки, в обозримом будущем. Прежде всего потому, что никто не знал, какой срок им отпущен и сколько этого будущего будет. Когда разнеслась весть о том, что полуостров ускорил ход до двух километров в час и движется прямо на Азоры, португальский кабинет министров в полном составе подал в отставку, мотивируя свое решение усложнившейся обстановкой и опасностью, грозящей всем и каждому, из чего можно, пожалуй, заключить, что правительства способны работать отчетливо, ритмично и эффективно лишь в те периоды, когда нет оснований требовать, чтобы они работали отчетливо, ритмично и эффективно. Премьер-министр в своем обращении к нации указал на однопартийный характер возглавляемого им кабинета как на главное препятствие к достижению общенационального согласия, без которого в тяжелейших условиях переживаемого отчизной момента нечего и думать о восстановлении нормальной жизни. В связи с этим президенту страны было предложено сформировать правительство национального спасения на самой широкой основе, с участием всех политических партий и движений, независимо от того, представлены ли они в парламенте – понимать это следовало так, что в нынешних обстоятельствах местечко заместителя помощника заместителя помощника какого-нибудь министра найдется даже для тех, кому в нормальной обстановке не доверили бы и двери открывать. Бывший премьер не преминул с полнейшей ясностью дать понять, что он сам, равно как и члены его кабинета, считает себя по-прежнему на службе отечеству и готов на любом посту исполнением прежних, новых или каких угодно обязанностей вносить свой вклад в дело спасения страны и борьбы за счастье народа.