Каменный плот

Сказал Жоакин Сасса: Сегодня кончается мой отпуск, по всем законам и правилам завтра мне надлежит быть в Порто, выйти на работу, но эти правильные слова были всего лишь преамбулой следующего заявления: Не знаю, останемся ли мы вместе, нам как раз это предстоит сейчас обсудить и решить, но я лично желаю быть там, где будет Мария, если, конечно, она согласна. Ну, поскольку свое время — не только всякому овощу, но и всякому высказыванию, и каждая часть конструкции прилаживается в должном порядке и последовательности, то все присутствующие дали возможность Марии Гуавайре ответить первой, что она и сделала без околичностей и разглагольствований: Согласна. Сказал Жозе Анайсо: Если столкнемся с Азорами, учебный год начнется позже или вообще никогда не начнется, а я останусь с Жоаной и с вами, если она решит остаться. Настал черед говорить Жоане Карде, и она, уподобившись Марии Гуавайре, ответила, проявив редкостный для женщин лаконизм: Решусь, и присутствующие поняли все, что под этим подразумевалось. И наконец последним, потому что надо кому-то и последним быть, сказал Педро Орсе: Где вы, туда и мне, и эту фразу, нарушающую законы логики в той же мере, что и правила грамматики, мы исправлять не собираемся в надежде, что отыщется в ней со временем некий особый смысл, который извинит её погрешности, ибо всякий, кто имеет дело со словами, знает — от них можно ожидать всего, чего угодно. Собаки, как известно, говорить не умеют, а потому и наш пес даже звонким лаем не высказал своего одобрения.

В тот же самый день они отправились на берег взглянуть на каменный корабль. Мария Гуавайра надела что-то такое яркое и разноцветное, не дав себе труда пройтись по нему утюгом — ветер и солнечный свет и так разгладили морщины и складки, образовавшиеся от долгого лежания в бездонном ларе. Вел их славный проводник Педро Орсе, впрочем, больше доверявший инстинкту и чутью пса, чем собственным глазам, которым при свете дня все предстает, по правде говоря, будто впервые. На Марию Гуавайру надежда плоха: она этой дорогой не ходит, да и нет ей дела до того, куда они идут ей бы лишь, под любым предлогом, взять за руку Жоакина Сассу, прильнуть к нему всем телом и дать себя увлечь в сторонку, на минутку, длящуюся столько же, сколько поцелуй, а поскольку, как все мы знаем, это ненадежный способ измерения времени, то парочка постоянно отстает от главных сил экспедиции. Жозе Анайсо и Жоан Карда ведут себя не в пример скромнее — оно и понятно: они близки уже целую неделю, заморили, так сказать, червячка, утолили первоначальный пыл, и теперь не ответствуют на зов плоти, а сами её зовут, но аппетит, как известно, приходит во время еды, и исходящее от дома сияние, прошлой ночью издали наблюдаемое Педро Орсе, объяснялось не только любовными играми Марии Гуавайры и Жоакина Сассы — по крайней мере, ещё десять пар одновременно предавались там любви.