Каменный пояс, 1976

«Получил Вашу книгу, — спасибо! Прекрасно издана. Богатая обложка. Из Ваших новых рассказов «Чудо» я читал в альманахе, а «Яблони» и «Цыганку» прочитал впервые. Вы по-прежнему лиричны и своеобразно берете сюжеты. А когда же засядете Вы за большое полотно? Пора бы!..»

Владимир Тимофеевич уже давно взялся за большое полотно о рабочих людях — шахтерах Донбасса. В конце 1930 года у него выходит роман «Алмазная свита», и снова он посылает бандероль в Алушту.

«Спасибо за книгу, — спешит ответить Сергей Николаевич 19 ноября, — прочитал залпом. Когда-то я писал (в 13-м г.) «Наклонную Елену» и для этого знакомился со всякими Юзовками и Малеевками. Вы собрали много интересного материала, и такие эпизоды, как рассказ Алифанова (в начале романа), пролог, волк в Харькове, столкновение коногона с Рузаевым и последствие этого столкновения — сами по себе могли бы дать — в более детальной обработке — хорошие рассказы.

Приятно было мне читать у Вас и описание Харькова, в котором прошла часть моей юности (напр., 14-этажным домом Вы меня очень удивили).

В первой части завязано несколько узлов: любопытно, как Вы их будете развязывать? Кстати, нехорошо, что на обложке не сказано: Часть 1-я. Незнание этого обстоятельства может вызвать неудовольствие читателя.

Рад, что Вы взялись за большую вещь, и желаю Вам энергии и свободы, чтобы закончить роман как следует».

За «Алмазной свитой» появились произведения: «Исчезнувшее село» — роман из эпохи Екатерины Второй, «Покорение реки» — о строительстве Днепрогэса и его восстановлении после Великой Отечественной войны.

Книги В. Юрезанского были переведены на иностранные языки, и творчество нашего земляка, чья юность прошла на Урале, где начался и его путь в большую советскую литературу, узнал и полюбил зарубежный читатель.

Переписка продолжалась и позднее, но многие письма Сергеева-Ценского были утрачены в тяжелые военные годы. Но то, что осталось, говорит о близкой творческой дружбе учителя и ученика, благодарного за душевную поддержку в начале литературной деятельности.

Павел Худяков ПЕВЕЦ РОДНОГО КРАЯ

Говорят, что у нашего деда, по отцовской линии, Кузьмы красивый высокий лоб. Портрет его был подарен в двадцатых годах дальним родственникам в деревню Звериноголовскую Курганской области. Может, и сейчас он сохранился. Висит где-нибудь в бревенчатой избе или лежит в старинном, окованном железом сундуке.

Но высокий лоб (признак большого ума) не помог деду. Жизнь его прошла «ухабистыми» дорогами и оборвалась на тридцатом году от роду.

Умер дед, не оставив своему единственному сыну Кондратию никакого наследства, за исключением старенькой избушки в городе Кургане. Мать Кондратия Татьяна Фасетовна умерла семью месяцами раньше мужа.

Восьмилетнего сироту взяла на воспитание сестра матери Степанида и увезла к себе в село Глядянское. Их дом был разделен на две половины: в одной жила Степанида со своей матерью и Кондратием, а в другой — двоюродная сестра Степаниды. Хозяйство теток велось бестолково, оно не приносило никакого дохода, зато хлопот доставляло в избытке. Мальчика заставляли вставать чуть свет и работать по двору, убирать навоз, поить скотину, а по вечерам, в доме, чинить старую обувь и хомуты. Об учении в школе и речи не могло быть.

Сам научился читать псалтырь, напечатанный славянской старообрядческой азбукой. Вскоре легко переключился на общерусскую печать и стал тайком почитывать романы, повести, рассказы. Особенно полюбил поэзию. Не раз ему приходилось прибегать к хитростям, прятать книги, чтобы не попадаться на глаза теткам и не подвергаться побоям.