Каменный пояс, 1978

— Лет с десяток после войны председателем колхоза был Журавлев, а Захар клубом заведовал, — начал рассказывать Николай Мефодьевич. — Чуть ли не силком Иван проводил Кузина учиться в сельхозинститут и очень гордился, что будет в колхозе свой специалист. «Дождусь Захара, — планировал Журавлев, — передам ему колхозное управление, а сам в пристяжные пойду, помогать стану». Но Захар наотрез отказался ехать в деревню, пристроился в райцентре. Какое-то время спустя приехал Захар уполномоченным на отчетное собрание. Подбили итог: урожай плох, скота мало, трудодень беднее некуда и все прочее. Не Журавлев тому виной был. Только-только сельское хозяйство подниматься стало. Но Кузин, выступая на том собрании, увлекся без меры и приписал Журавлеву все колхозные изъяны. Тогда поднялся Иван и огорошил представителя района. «Правильно, — сказал он, — подмечены мои недостатки, никудышный из меня председатель. Был плугарем, потом трактористом, потом два года на войне. Предлагаю, — сказал Иван, — избрать председателем колхоза знатока сельского дела и нашего земляка Кузина Захара Петровича». Заюлил тут Захар, заотнекивался, да где там! Довольные таким поворотом дела колхозники дружно проголосовали, и стал Кузин председателем. Крепко обиделся он на Журавлева за испорченную карьеру, как он говорил… Вон откуда ниточка тянулась, тонкая, а не рвалась…

Заключил свой разговор Волошин намеком, что я окажу большую помощь райкому, если сумею разобраться в событиях, которые случились в деревне Журавли.

Николай Мефодьевич провожает меня до двери, предлагает сейчас же распорядиться, чтобы меня отвезли в деревню.

— Нет, — говорю ему, — сейчас не поеду. Надо по старой дружбе к редактору газеты заглянуть.

…Встречи с Павлушей Зайцевым у нас всегда одинаковые. Месяц не виделись, год ли, все равно посмотрит несколько удивленно и протянет разочарованно: «А, это ты? На что жалуешься?»

И теперь Зайцев поднял низко склоненную над столом голову, тычком указательного пальца поправил очки, сказал:

— А, это ты! Заходи… На что жалуешься?

Рассказываю, какая нужда привела меня в район.

— На сколько дней командировка? — спросил Павел.

— Редактор отвалил целую неделю. Если не управлюсь, можно еще три дня прихватить.

— Тогда не спеши, — назидательно сказал Павел. — Это, наверное, тот случай, когда нашему брату ни в коем случае нельзя торопиться… Пожар в Журавлях еще зимой начался. Видел, как торф горит? Огня долго нет, прячется, а потом разом вырывается. Так и здесь… Я как-то собирался очерк о Журавлеве сделать. Ездил туда, целую катушку на магнитофон записал.

— Павлуша! — я умоляюще складываю руки. — Ты можешь найти эту запись?

— Чего проще, — Зайцев открыл стол, достал магнитофонную кассету. — Мне тут полосы читать надо, так что пойдем в соседнюю комнату.

Вот о чем был разговор Павла Зайцева и Журавлева: