Каменный пояс, 1978

Гвардии полковнику в отставке пишут сослуживцы и совсем незнакомые люди, красные следопыты-школьники. Широк круг тем и вопросов корреспондентов М. Д. Воробьева.

Особенно много писем от школьников. Вот одно — из Суровикинского района Волгоградской области. Пионеры отряда имени В. Терешковой пишут:

«Мы — следопыты хутора Верхнесолоновского, того самого хутора, который Вам пришлось освобождать в 1943 году от гитлеровских захватчиков… Мы, Ваши потомки, никогда не забудем Вашего подвига и всегда будем благодарны Вам».

У ребят из клуба «Поиск» поселка Соленое Солонянского района Днепропетровской области свои заботы:

«Мы собираем материалы для комнаты боевой славы, изучаем славный боевой путь 47-й гв. стрелковой дивизии, которая принимала участие в освобождении нашего района от немецко-фашистских захватчиков. Просим Вас прислать фотографию, воспоминания…».

Через облвоенкомат разыскал своего бывшего комполка старшина, командир отделения связи Петр Владимирович Кустов. Оказалось, живет по соседству — в Миассе. После обмена письмами встретились у Воробьева. Фронтовики не виделись больше тридцати лет, было им о чем поговорить, о чем вспомнить. Но, как выяснилось через несколько недель, далеко не все затронули они в своей задушевной беседе. На этот раз старшина писал:

«Не получил медаль «За взятие Берлина», некоторые юбилейные».

Михаил Данилович отложил дела, поехал к сослуживцу. Вместе сходили в горвоенкомат. Воробьев дал там необходимые справки, и Петр Владимирович получил все награды, которые в свое время не успел получить, кочуя по госпиталям. Замолвил солдат за солдата слово и перед руководителями напилочного завода об улучшении жилищных условий Кустову.

Так же не остался равнодушным Михаил Данилович, когда узнал, что один из однополчан — Алексей Денисович Давиденко из Днепропетровска — не смог охлопотать себе пенсию по военной инвалидности, а другой, житель Казани — Григорий Иванович Михеев, тяжело заболел и нуждается в помощи.

Не к каждому, конечно, можно обратиться, спустя десятилетия после совместной службы. А к Воробьеву обращаются.

И все эти письма — будто кадры кино, отснятого на материале его, Воробьева, жизни…

«Мы узнали, что Вы были первым комсомольцем 20-х годов…»

(Учащиеся школы-интерната, г. Шумиха, Курганская область).

Тогда он еще не был солдатом. Но уже знал, как свистят пули над головой — приближалось время коллективизации…

…Утром в Березовском сельсовете собрались члены исполкома и в полном составе — комиссия по хлебозаготовкам. Миша Воробьев здесь как член комиссии.

Разговор горячий и откровенный. Товарищи, приехавшие из Шумихинского райкома партии и райкома комсомола, не скрывают, как трудно сейчас стране. Во многих районах голод. У кулаков хлеба много, но они прячут его. Зарывают в лесу, огородах, топят в в мешках в озерах, гноят в навозе, лишь бы не дать голодающим крестьянам и рабочим.

Такой же мироед и «благодетель округи» Василий Кузьмич Шевелев. Он из того же села Воробьево, откуда Миша и добрая половина членов комиссии по хлебозаготовкам.

Слушает выступающих Миша, а сам думает: «Какой же жадюга и кровопивец, этот Шевелев. Когда с хлебом было легче, не спешил везти зерно на базар — ждал своего часа. И дождался. Сейчас почти все воробьевцы и березовцы за кусок хлеба работают на «благодетеля»…»

Но сколько ни делалось обысков у Шевелева — никаких результатов. В амбарах и в доме у того зерна находили ровно столько, сколько надо, чтобы прокормить семью и еще, как он говорил, «помочь немного одному, другому соседу…»

Перед комиссией по хлебозаготовкам товарищи из района поставили задачу: поднять на ноги весь актив, глаз не смыкать, а найти и изъять у кулаков спрятанный хлеб.

Все чаще стали погромыхивать по ночам кулацкие обрезы. Но бедняцкий актив не поддавался на испуг.