Каменный Пояс, 1980

Некоторые критики говорили о Шмакове как о писателе исключительно публицистического, рационалистического плана, обвиняли его в одностороннем показе образа главного героя. Но можно ли говорить об односторонности, если и по дороге в ссылку, и в Илимске, где он томился без малого шесть лет, и по возвращении в Петербург мы видим Радищева в самых различных проявлениях характера. Вот он — умный, гордый, смело держащийся на суде; вот робкий, страдающий, мучимый памятью о первой жене; вот резкий, надменно-холодный, даже жестокий в эпизоде, когда английские купцы, не веря в его неподкупность, редкую в среде таможенных чиновников, решили «наладить» с ним отношения при помощи дорогих подарков. Радищев в книге — отличный семьянин, не просто родитель, но и друг и наставник детей; он может быть вдумчивым исследователем и добивается выдающегося научного успеха, ища способ борьбы с оспой; и в то же время это меланхолический мечтатель, поэт, насмешник, выводящий из себя дубоголового земского начальника Дробышевского…

Какая же это односторонность? Другое дело, что самые заветные мысли Радищева, как стрелка компаса, все время обращены в одну сторону. Что ж, это так: великий гражданин России, первым открыто выступивший против крепостного права, первым дерзнувший замахнуться на царский трон, имел «одну пламенную страсть», и потому, оглядываясь вокруг себя, не может не замечать царящие повсюду гнет, несправедливость, злоупотребления властей, не может не искать из этого выхода.

Другой замечательный образ романа — Рубановская. Она воплощает в себе лучшие черты сильной и самоотверженной русской женщины, тот художественный тип героини, который представлен в нашей литературе именами декабристок, чей подвиг предварила Елизавета Васильевна. На ее долю выпали поистине небывалые испытания. Сначала она решительно последовала за Радищевым в ссылку, нагнав его уже в Тобольске вместе с детьми — своими племянниками. Никакие уговоры, угрозы, отлучения не смогли остановить мужественную женщину. Но тяжелее всего были нравственные муки: любовь к Радищеву, которую она таила многие годы, теперь рвалась наружу, но чувство женского достоинства заставляло молчать… Когда же страсти дано было раскрыться, когда Елизавета Васильевна завоевала ответное чувство изгнанника и по справедливости познала счастье любви, материнства, наступил черед новых испытаний: нужно было, не склоняя головы, выдерживать ехидные взгляды обывателей, бороться за свое счастье с церковью, с родственниками Радищева.

Все житейские напасти Елизавета Васильевна переносила стоически, не уступая в силе духа мужу. Правда, она не могла подняться до полного понимания революционных идей Радищева, но, веря в него, поощряла его устремления и, умирая, благословила их.

Книга «Петербургский изгнанник» густо населена персонажами друзьями и врагами Радищева. Друзей больше, враги сильнее. Среди первых — Александр Романович Воронцов, вельможа, покровитель и добрый гений писателя, землепроходец Шелехов, тобольский губернатор-либерал Алябьев, отец известного композитора, поэт и журналист Панкратий Сумароков. Среди врагов — цари: Екатерина II, Павел, Александр I, а также граф Завадовский и другие. Все они обрисованы исторически достоверно и психологически точно. Тонко, например, разоблачает писатель внутреннюю черствость и фальшь молодого царя Александра.

Хорошо выписаны люди из народа — тунгус Батурка, слуга Степан, его добрейшая жена Настасья, илимский грамотей Аверка. Правдиво передается их внешне неказистая речь, полная, однако, народной мудрости и юмора. Читая посвященные им страницы, мы чувствуем прилив душевной теплоты и все же познаем, насколько эти люди слепы и забиты, насколько обогнала их мысль Радищева.

В раскрытии душевной драмы автора «Путешествия из Петербурга в Москву» большую роль играет пейзаж. У Шмакова он полон человеческого чувства и философского смысла. Вот эпизод на кладбище, где осталась лежать навеки милая Елизавета Васильевна. Трудно Радищеву сделать шаг от могилы, уйти, уехать от нее навсегда. И жизнь, кажется, лишилась смысла. Но…