Читаем Каменный Пояс, 1982 полностью

Каменный Пояс, 1982

Литературно-художественный и общественно-политический сборник, подготовленный Челябинской, Курганской и Оренбургской писательскими организациями. Включает повести, рассказы, очерки, статьи, раскрывающие тему современности. Особое место отведено произведениям молодых литераторов.

Владислав Трефилов , Ким Макаров , Лидия Гальцева , Римма Дышаленкова , Сергей Баруздин

Биографии и Мемуары / Публицистика / Критика / Поэзия / Советская классическая проза18+

Каменный Пояс, 1982


Литературно-художественный и общественно-политический сборник, подготовленный Челябинской, Курганской и Оренбургской писательскими организациями. Включает повести, рассказы, очерки, статьи, раскрывающие тему современности. Особое место отведено произведениям молодых литераторов.



ОДНА СУДЬБА


ЛЮДМИЛА ТАТЬЯНИЧЕВА

БРАТСТВО


Большая дорога

Не может быть узкой.

Не может быть черным

Огонь маяка.

Не может — не смеет! —

Считать себя русской

Пустая душа

И скупая рука.

Россию могучей

Всегда называли

Не только за силу

Просторов земных.

Но никогда

Мы себя не считали

Мудрей и достойней

Народов других.

И больше,

Чем самым великим богатством,

Не меньше,

Чем жизнью и счастьем детей,

Мы дорожим

И гордимся мы братством

Разноязычных свободных людей.

У русских есть добрый обычай

И право —

Их мы обязаны

Свято хранить —

Последний кусок

И победную славу

С другими народами

Братски делить.

И если друзья

Говорят нам спасибо,

В ответ мы спасибо друзьям говорим

За то,

Что любимая нами Россия

Родней и желанней

Становится им!


МУСТАЙ КАРИМ

Я — РОССИЯНИН


Не русский я, но россиянин. Ныне

Я говорю, свободен и силен:

Я рос, как дуб зеленый на вершине,

Водою рек российских напоен.


Своею жизнью я гордиться вправе —

Нам с русскими одна судьба дана.

Четыре века в подвигах и славе

Сплелись корнями наши племена.


Давно Москва, мой голос дружбы слыша

Откликнулась, исполненная сил.

И русский брат — что есть на свете выше! —

С моей судьбой свою соединил.


Не русский я, но россиянин. Зваться

Так навсегда, душа моя, гордись!

Пять жизней дай! Им может поравняться

Моей судьбы единственная жизнь.


С башкиром русский — спутники в дороге,

Застольники — коль брага на столе,

Соратники — по воинской тревоге,

Навеки сомогильники — в земле.


Когда же целовались, как два брата,

С могучим Пугачевым Салават,

В твоей душе, что дружбою богата,

Прибавилось любви, мой русский брат.


Не русский я, но россиянин. Чести

Нет выше. Я страны советской сын.

Нам вместе жить и подниматься вместе

К сиянию сверкающих вершин.


В душе моей — разливы зорь весенних,

В глаза мои луч солнечный проник.

На сердце — песня радости вселенной,

Что сквозь века пробилась, как родник.


И полюбил я силу в человеке

И научился радость жизни брать.

За это все, за это все — навеки

Тебе я благодарен, русский брат.


Ты вкус дал хлебу моему и воду

Моих степей в живую обратил,

Ты мой народ, для радости народа,

С народами другими породнил.


Не русский я, по россиянин. Зваться

Так навсегда, душа моя, гордись!

Десятку жизней может поравняться

Моей судьбы единственная жизнь.


Перевод М. Дудина


МИХАИЛ ШАНБАТУЕВ

БРАТСТВО


Под небом холодным и грустным,

Деля и нужду, и успех,

Служили татарин и русский,

Эстонец, калмык и узбек.

И русый, и рыжий, и черный,

У самой полярной волны

Мы были, как в колосе зерна,

Во всем безупречно равны.

Нас стужа одна обжигала,

Вела нас надежда одна,

Одна за спиною лежала

Согретая братством страна


МИХАИЛ ЛЬВОВ

♦♦♦

С. Хакиму


Сколько нас, нерусских, у России —

И татарских, и иных кровей,

Имена носящих непростые,

Но простых российских сыновей!


Пусть нас и не жалуют иные,

Но вовек — ни завтра, ни сейчас —

Отделить нельзя нас от России —

Родина немыслима без нас!


Как прекрасно вяжутся в России,

В солнечном сплетении любви,

И любимой волосы льняные,

И заметно темные твои.


Сколько нас, нерусских, у России —

Истинных российских сыновей,

Любящих глаза небесной сини

У великой матери своей!


АЛЕКСАНДР КУНИЦЫН

МНОГОГОЛОСЬЕ


Слово

Многих народов

Тут звучит

С давних пор…

И в названии гор,

Рек,

Речушек,

Озер

И в названьях заводов.

То аул,

То станица.

Да еланка, урман.

Киалим, слышишь, мчится!

Над Инышко — туман.

Горы,

Степи

И речки

Нас связали в одно,

А еще все мы речью

Побратались давно.

Речь удмуртов,

Казахов,

Коми,

Русских,

Татар…

Тут, наверно, и птахи,

Коль устроят базар —

На десятке засвищут,

Загалдят языков!

Здесь то боль,

То преданье.

Здесь лишь сделаешь шаг,

Рядом с русским названьем —

Аргаяш,

Кунашак.

И за словом не надо

Мчаться к краю земли,

Прямо с Еткулем рядом —

Селезян,

Журавли…

И живут здесь народы,

Вместе ставя заводы,

Вместе плавя руду,

И в давнишние годы,

И в недавнем году.

Есть что, братья, на свете

Сообща нам беречь,

И напомнит об этом,

Лишь прислушайся,

Речь…


ДЕНЬ СЕГОДНЯШНИЙ



НИКОЛАЙ ТЕРЕШКО

Встреча с Магниткой

Очерк


Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
10 мифов о Гитлере
10 мифов о Гитлере

Текла ли в жилах Гитлера еврейская кровь? Обладал ли он магической силой? Имел ли психические и сексуальные отклонения? Правы ли военачальники Третьего Рейха, утверждавшие, что фюрер помешал им выиграть войну? Удалось ли ему после поражения бежать в Южную Америку или Антарктиду?..Нас потчуют мифами о Гитлере вот уже две трети века. До сих пор его представляют «бездарным мазилой» и тупым ефрейтором, волей случая дорвавшимся до власти, бесноватым ничтожеством с психологией мелкого лавочника, по любому поводу впадающим в истерику и брызжущим ядовитой слюной… На страницах этой книги предстает совсем другой Гитлер — талантливый художник, незаурядный политик, выдающийся стратег — порой на грани гениальности. Это — первая серьезная попытка взглянуть на фюрера непредвзято и беспристрастно, без идеологических шор и дежурных проклятий. Потому что ВРАГА НАДО ЗНАТЬ! Потому что видеть его сильные стороны — не значит его оправдывать! Потому что, принижая Гитлера, мы принижаем и подвиг наших дедов, победивших самого одаренного и страшного противника от начала времен!

Александр Клинге

Биографии и Мемуары / Документальное
40 градусов в тени
40 градусов в тени

«40 градусов в тени» – автобиографический роман Юрия Гинзбурга.На пике своей карьеры герой, 50-летний доктор технических наук, профессор, специалист в области автомобилей и других самоходных машин, в начале 90-х переезжает из Челябинска в Израиль – своим ходом, на старенькой «Ауди-80», в сопровождении 16-летнего сына и чистопородного добермана. После многочисленных приключений в дороге он добирается до земли обетованной, где и испытывает на себе все «прелести» эмиграции высококвалифицированного интеллигентного человека с неподходящей для страны ассимиляции специальностью. Не желая, подобно многим своим собратьям, смириться с тотальной пролетаризацией советских эмигрантов, он открывает в Израиле ряд проектов, встречается со множеством людей, работает во многих странах Америки, Европы, Азии и Африки, и об этом ему тоже есть что рассказать!Обо всём этом – о жизни и карьере в СССР, о процессе эмиграции, об истинном лице Израиля, отлакированном в книгах отказников, о трансформации идеалов в реальность, о синдроме эмигранта, об особенностях работы в разных странах, о нестандартном и спорном выходе, который в конце концов находит герой романа, – и рассказывает автор своей книге.

Юрий Владимирович Гинзбург , Юрий Гинзбург

Биографии и Мемуары / Документальное