Читаем Каменный Пояс, 1986 полностью

Более четверти века назад в пятьдесят девятом еще году с трибуны XXI партийного съезда Мальцев обратился к делегатам, ко всему народу с призывом бороться с пьянством, с пагубными его последствиями, низкой трудовой дисциплиной и семейными разладами. Терентий Семенович говорил о том, что пьянство портит нашу жизнь, об излишней снисходительности и снижении требовательности, о том, что либерализм наш по отношению к пьяницам на нас же самих, на здоровье народа отражается.

Учат не только сказом, но и показом. Сам человек непьющий, Мальцев детей и внуков своих трезвыми вырастил, и пьянства на дух не приемлет. Всерьез обеспокоенный нравственным состоянием людей, работающих на земле, Мальцев и сегодня с болью и горечью говорит о корыстолюбии людском, когда без копейки — ни шагу, когда за любую услугу — бутылку, что пьянство заразительно для некрепких волей, что опьянение притупляет сознание, губит таланты, и что нет явления более отвратительного, чем пьянство.

Ему и сегодня много приходит писем, в которых люди с негодованием говорят об этом общественном зле, в горе и отчаянии пишут матери, жены, дети с просьбой помочь оградить семьи от пьяниц, ведь пьянство — это попустительство, равнодушие, прогулы, разрушенные и несчастные семьи.

«Полностью поддерживаем вас в борьбе против пьянства, — пишут ему совсем незнакомые люди, — пока позволяют силы, выступайте перед людьми: вы и ваши мысли очень нужны...» Пишут студенты и педагоги, рабочие и колхозники, ветераны войны и труда, агрономы, военнослужащие, учителя.

Т.  С.  М а л ь ц е в: Как будто бы агроному до пьянства никакого дела нет. Нет, товарищи, есть! Я вот работал с трезвыми людьми, а сейчас чувствую, что с пьяными-то труднее работать.

Недавно в «Крокодиле» была такая картинка. Пришел рабочий к проходной на завод, пьяный, а вахтер говорит: «Я узнаю, если мастер трезвый, то скажу ему, что ты опять пьяный пришел».

А на селе такая же история, товарищи. Или временно трезвый бригадир управляет пьяными, или пьяный — временно трезвыми. Временно, он все находится под наркозом.

Вот многие пьют из начальников разного рода. Тихонько, дома пьют, их алкоголиками не считают, их не видели пьяными, ни разу. Да, но сам-то он себя не считает алкоголиком, а он не может терпеть ему надо все время пить. Придет домой — пить, пить, он иначе уже не может.

Как же ему бороться с пьянством), а с пьянством бороться тоже надо не по должности, товарищи, а от души. Если мы от души будем бороться с пьянством, то этим мы поможем Центральному Комитету партии в этом большом деле. А начать надо с себя. Каждому — с себя. Борьбу с пьянством начать с себя: не пить!


...Комментирует очерк «...Зову любить землю» депутат Верховного Совета РСФСР, первый заместитель председателя исполкома Челябинского областного Совета народных депутатов, председатель областного агропромышленного комитета Николай Петрович Лаврентьев.

Н.  П.  Л а в р е н т ь е в: 10 ноября прошлого года общественность нашей страны, курганцы, оренбуржцы и челябинцы в том числе, отметили 90-летие со дня рождения Терентия Семеновича Мальцева — величайшего человека и специалиста, плодотворно работающего на земле многие десятилетия своей жизни.

Перейти на страницу:

Все книги серии Каменный пояс

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
50 знаменитых царственных династий
50 знаменитых царственных династий

«Монархия — это тихий океан, а демократия — бурное море…» Так представлял монархическую форму правления французский писатель XVIII века Жозеф Саньяль-Дюбе.Так ли это? Всегда ли монархия может служить для народа гарантией мира, покоя, благополучия и политической стабильности? Ответ на этот вопрос читатель сможет найти на страницах этой книги, которая рассказывает о самых знаменитых в мире династиях, правивших в разные эпохи: от древнейших египетских династий и династий Вавилона, средневековых династий Меровингов, Чингизидов, Сумэраги, Каролингов, Рюриковичей, Плантагенетов до сравнительно молодых — Бонапартов и Бернадотов. Представлены здесь также и ныне правящие династии Великобритании, Испании, Бельгии, Швеции и др.Помимо общей характеристики каждой династии, авторы старались более подробно остановиться на жизни и деятельности наиболее выдающихся ее представителей.

Валентина Марковна Скляренко , Мария Александровна Панкова , Наталья Игоревна Вологжина , Яна Александровна Батий

Биографии и Мемуары / История / Политика / Образование и наука / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное