Каменный пояс, 1987

— На пятнадцать? — Налимов округлил глаза и вытянул жилистую шею. — Ничего себе, хапнули.

— Именно — хапнули.

— Какая тропа ведет к Кубышкину?

— Нам стало известно, что он знает воров. Их двое. Больше, к сожалению, мы ничем не располагаем.

— Вон оно что-о, — задумчиво сказал участковый. — Не густо.

— Что верно, то верно.

Переплетчиков понимал: зацепиться крепко пока не за что. Но искать подходы к Кубышкину надо. Вместе с Налимовым.

— Павел Петрович, у Кубышкина есть родственники?

— Здесь, нет. Где-то в Казахстане живет сестра, старше его, замужняя.

— А близкие друзья или недруги есть?

— Недругов, вроде, нет. Дружок был. Сальников Петр Александрович. Осужден за хулиганство. Правда, ходили слухи, будто к Егору приезжал гость. Кто он, не интересовался, не было нужды. Не станешь же в каждом видеть злоумышленника.

— Разумеется. И все-таки, когда гость приезжал?

— Месяца полтора-два прошло, не больше.

— Откуда?

— Не знаю.

— Получается, он приезжал вскоре после первой кражи. Придется выяснить: кто он и откуда. Если пойти простым путем — допросить Кубышкина, правду расскажет?

— Не уверен.

— Почему?

— Если он знает воров, может побояться их. И потом, у него мог гостить честный человек. Назовет Егор его, не скроет, но догадается, кто нас интересует. Каково, а? Мы же опростоволосимся, Иван Иванович!

— Такое, пожалуй, исключено, — возразил Переплетчиков, подумав. — Ведь прежде чем встретиться с Кубышкиным, мы должны провести подготовку. Она, думаю, откроет что-нибудь новое. Тогда и решим, как поступить… Кто видел гостя у Кубышкиных?

— Кто видел, я не в курсе. Но говорят, про это рассказывала в магазине Гранкина Анна Романовна.

— Что за человек?

— Пенсионерка. Бойкущая. Любит собирать и разносить новости. Хлебом не корми. Живет напротив Кубышкиных.

— Может, поговорить с ней?

— Можно, — согласился Иван Иванович, — только одно настораживает: не растрезвонит ли она наш разговор по поселку преждевременно?

— Предупредим… А теперь, — Налимов поглядел на часы, — не пора ли поужинать? Живу рядом.

— Нет, нет! — запротестовал Переплетчиков. — Потом, после встречи с Гранкиной. Беспокоить ее в поздний час неудобно.

— Она долго спать не ложится, телевизор смотрит до конца программы.

— Не уговаривайте, Павел Петрович.

5

Анна Романовна Гранкина жила в большой избе. Два окна выходили на улицу, одно — во двор. В избе было чисто и уютно. Слева от двери, у простенка, стояла никелированная койка под голубым покрывалом. Над койкой — полати из широких, гладких досок. В переднем углу гремел музыкой маленький телевизор.

Увидев вошедших, Гранкина взмахнула руками, как крыльями, торопливо заговорила:

— Павел Петрович?! Каким это ветром занесло? Погода, кажись, тихая! Аль жениха привел? — Она бросила улыбчиво-лукавый взгляд на Переплетчикова. — Красив, ничего не скажешь! От девок поди отбою нету? Да проходите вы вперед, садитесь! Чего стоять под полатями? То ли у меня места мало? То ли семья — семеро по лавкам?

— Спасибо, Романовна, — произнес Налимов. — А ты все такая же, не берет тебя старость.

— Типун тебе на язык, Петрович. Сглазишь.

— Ты, по-моему, не из таких, а?

— Ну, да ладно. Всяко может получиться.

Налимов и Переплетчиков сели на лавку. Гранкина выключила телевизор, пристроилась у стола. Ей явно не терпелось узнать, что привело к ней участкового и незнакомого красивого парня. Она с трудом сдерживала любопытство, вопросительно-весело поглядывая на Налимова. И как ни старалась, все-таки не утерпела, спросила:

— Что новенького, Петрович, в милиции?

— Милиция свое дело делает, Романовна, — серьезно ответил участковый. — Вот и к тебе по делу явились. Жалоба на тебя поступила.

— На меня? — Романовна попыталась улыбнуться, но улыбка не получилась, затерялась в мелких морщинках на лице.

— Говорят, на картах ворожишь за деньги.

— Бог с тобой, Петрович! Язык бы отсох у того, кто такое наплел. Неужто поверил?

— Раз говорят, я обязан проверить.

— Говорят, в Москве кур доят, а у них сосков нету, — недовольно буркнула Романовна. — Я ворожу, не скрываю, но бесплатно. Ради интереса, развлечения. Всяк подтвердит. А за деньги? Боже упаси! Хоть режь, Петрович, но за деньги не ворожила.

Переплетчиков молчал, полагая, что вступать в разговор еще не настал момент.

— Хорошо, Романовна. Верю тебе. — Налимов заулыбался и вдруг расхохотался. Романовна удивленно поглядела на него, улыбнулась и тоже засмеялась, поняв, что над ней подшутили. Она легко принимала шутки, участковый знал это и воспользовался случаем. Улыбнулся и Переплетчиков, хотя не одобрил шутку в данной ситуации.

— Ну и Петрович! Ну и Петрович! — добродушно говорила Романовна, покачивая головой из стороны в сторону и хлопая сухими ладонями по бедрам. — Надо же придумать такое! — Романовна взглянула на Переплетчикова, улыбнулась. Маленькие синие глаза ее заблестели. — Тебя как зовут-то?

— Иваном, — ответил Переплетчиков. Ему понравилась неугомонная, веселая старушка.

— А меня все называют Романовной. И ты так зови. Я привыкла, мне даже хорошо. И откуда только тебя выковырнул наш участковый?