Каменный убийца

– Так ли это было на самом деле? – спросил Гамаш. Раньше ему это не приходило в голову, а теперь он вдруг задумался. – Мог ли кто-то из них спровоцировать эту вспышку? В конечном счете никто не знает тебя лучше твоей семьи.

– И о чем вы говорили? – спросила Лакост.

– О туалетах, – ответил Гамаш.

– О туалетах? – переспросил Бовуар.

Роскошь гостиницы произвела на него впечатление, но если высшие офицеры Квебекской полиции и богатеи на отдыхе говорят о таких вещах, то, черт побери, он может чувствовать себя здесь в своей тарелке.

Дверь открылась, и вошла Клементин Дюбуа, а следом за ней метрдотель и два официанта с подносами.

– Я подумала, что вам пора подкрепиться, – сказала хозяйка гостиницы. – Семье мы тоже отнесли еду и напитки.

– Как они? – спросил Гамаш.

– Расстроены. Они хотят вас видеть.

Гамаш посмотрел на поднос с холодным овощным супом, на поверхности которого плавали изящные листики мяты и завитки из лимонной корочки. На другом подносе размещались блюда с сэндвичами, ростбифом, копченым лососем, томатами и сыром бри. На последнем подносе стояли бутылки с имбирным лимонадом, настойкой с экстрактом хвои, имбирным элем и пивом и ведерко с бутылкой белого вина на льду.

– Merci. – Гамаш взял имбирный лимонад и спросил у метрдотеля: – Вы не знаете, когда вчера началась гроза?

– Я обошел напоследок все помещения и лег в постель. Меня разбудил удар грома такой силы, что я чуть не выпрыгнул из кровати. Я посмотрел на электронные часы – они показывали час с чем-то. Не успел разглядеть: электричество выключилось.

– Перед тем как лечь, вы видели кого-нибудь? – спросил Бовуар, который взял суп и сэндвич с ростбифом и собирался усесться в мягкое кресло.

Метрдотель ответил:

– Нет, все уже легли спать.

Гамаш знал, что это не так. Кое-кто еще не спал.

– Меня тоже разбудил гром, – сказала мадам Дюбуа. – Я встала, чтобы убедиться, что все закрыто, проверила ставни. Пьер и кое-кто из персонала уже носились по дому. Вы двое были там. Вы помогали.

– Немного. Все двери и ставни были закрыты?

– Они были закрыты еще до того, как я лег спать, – сказал Пьер. – Я всегда перед сном проверяю.

– Но во время грозы некоторые открылись. – Гамаш вспомнил стук ставни. – Они были заперты?

– Нет, – признала мадам Дюбуа. – Мы их никогда не запираем. Пьер несколько лет пытался меня убедить, что нужно сделать запоры, но я до сих пор сомневаюсь.

– Упрямица, – попенял ей метрдотель.

– Наверно, так оно и есть. Но у нас никогда не было никаких проблем. К тому же мы расположены в дикой глуши. Кто может сюда вломиться? Медведь?

– Это другой мир, – сказал Пьер.

– Сегодня я тебе верю.

– Это ничего бы не изменило, – сказал Гамаш. – Джулия Мартин все равно была бы мертва, сколько бы дверей вы ни заперли.

– Потому что тот, кто это сделал, уже находился внутри, – сказала мадам Дюбуа. – То, что произошло здесь вчера вечером, не разрешается.

Это было крайне необычное заявление, и даже голодный Бовуар замер над куском ростбифа на французском батоне.

– У вас есть правило против убийства?

– Есть. Мы с мужем, купив «Охотничью», заключили договор с лесом. Согласно этому договору насильственная смерть не допускается. Мыши ловятся живыми и отпускаются. Птицы зимой подкармливаются, в доме рады даже белкам и бурундукам. Охота и даже рыбалка не допускаются. Мы заключили договор, согласно которому все, что ступает на эту землю, находится в безопасности.

– Экстравагантное обещание.

– Возможно. – Она вымученно улыбнулась. – Но мы шли на это всерьез. Никто не погибнет от наших рук. Или от рук тех, кто здесь живет. У нас целый чердак набит напоминаниями о том, что происходит, когда существа идут друг на друга войной. Бедный ребенок испугался там до смерти. Что ж, это должно было бы напугать нас всех. Но мы привыкли к этому. Мы спокойно относимся к тому, что одно существо забирает жизнь другого. Однако здесь это не допускается. Вы должны найти того, кто это сделал. Потому что одно я знаю наверняка: если человек убил раз, он будет убивать и дальше.

Она энергично кивнула и вышла, за ней молча последовал Пьер.

Гамаш посмотрел на дверь, закрывшуюся за ними. Он, как и мадам Дюбуа, знал это.

Глава тринадцатая

– Миссис Морроу, вы будете завтракать?

– Нет, Клер, спасибо.

Пожилая женщина сидела на диване рядом с мужем, сгорбившись, словно из нее вынули позвоночник. Клара держала маленькую тарелку с куском отварного лосося, нежным майонезом и тоненькими ломтиками маринованного огурца и лука. Любимая еда матери Питера – Клара помнила об этом по тому случаю, когда мать Питера, приехав к ним в дом, попросила подать ей такое блюдо, а им нечего было ей предложить, кроме простого сэндвича. Два художника, боровшиеся с нищетой, редко ели лосося.