Каменный век

Проснулся он от вновь начавшейся головной боли. Виски будто тисками сдавливало. Казалось, что вот-вот черепная коробка не выдержит давления и взорвется, окрасив поляну у костра кровью, словно в малобюджетных фильмах ужаса. На голодный желудок выпив пару таблеток обезболивающего, он еще немного полежал в ожидании, когда таблетки начнут действовать. Кирилл специально решил не есть, пока не закопает тела. Ему казалось, что на пустой желудок будет легче это сделать. Но пока у него есть силы, надо подготовить провиант. На то, чтобы набрать полный контейнер ягоды, ушло куда меньше времени, чем он думал. Во-первых, прогибающиеся под тяжестью и обилием крупных черных ягод ветви с радостью отдавали их, стоило только потрясти их над пластиковой тарой из-под самолетной еды. А, во-вторых, ее было настолько много, что искать долго не приходилось.

Закончив делать припасы, Холодов приступил к делу, которое старался оттянуть как мог. Запах из самолета шел отвратительный. Помимо ягод Холодов также додумался сорвать несколько листьев смородины. Во-первых, он планировал использовать их для травяного чая, а, во-вторых, слегка перетертые между собой листья стали неким фильтром запахов для предстоящего дела. Сделав повязку на нос и рот из обрывка ткани, он завернул туда перетертые листья. Плотно прилегающая к лицу повязка это была неидеальным средством защиты, но ничего лучше у него не было. Да и переносить трупный запах было куда легче. Первым делом в яму отправились тела животных. Он аккуратно сложил их с краю. Пускай питомцы покоятся рядом со своими хозяевами, решил он. Но то, чего Кирилл не ожидал от себя, настигло его посреди процесса. Когда треть тел уже покоилось в яме, на Холодова обрушился шквал эмоций. Ему стало настолько больно при виде мертвых, что его ноги подкосились, и он рухнул на колени посреди салона. Он всегда считал смерть естественным явлением. Никто от нее не убежит. А потому думал, что подготовился к ней психологически. Да и постоянные новости о терактах, убийствах и подобных происшествиях сделали его слегка черствым к гибели посторонних людей.

– Это, конечно, печально, но стоит ли так упиваться горем из-за этого? Вокруг постоянно кто-то умирает. Разве это не естественный ход жизни? – именно так думал он. Но сейчас, при виде людей, которые еще недавно летели с ним в самолете, а теперь лежат с пустыми взглядами, Холодов хотел кричать от боли. Он мечтал о том, чтобы хоть кто-то из них выжил! Надеялся услышать чей-нибудь голос. И дело было даже не в том, что ему было не по себе от того, что он остался один в лесу. Ему просто хотелось слышать человеческую речь рядом. И правда говорят, что ценность вещей осознается только тогда, когда теряешь их. Подобные сопливые переживания были чужды ему. Он всегда старательно подавлял в себе эмоции, словно стесняясь их. Но сейчас плотина рухнула, и они волной обрушились на разум Холодова. Выскочив из самолета, он сорвал с лица повязку и рухнул на землю. Постепенно рвущая на части сердце боль сменилась на ярость. Он бил кулаками землю, словно это из-за нее погибли эти люди. Хотя если посмотреть с иной стороны, так оно и было. На смену приступа ярости пришел холодный гнев на самого себя. Он должен был сразу похоронить их всех. Его мучила совесть за то, что он понадеялся на скорое появление спасателей. А потом к нему пришло осознание того, что он совсем один. Рассчитывать он может только на себя. Рядом нет товарищей, которые помогут, если он подвернет ногу. И тех, кто придет на помощь, если на него нападут дикие звери, тоже нет. А значит, надо как можно скорее решить проблему с телами. Вновь холодный рассудок сковал бушующее пламя чувств. Придя в себя, он продолжил переносить тела в общую могилу, попутно обшаривая карманы мертвых в надежде найти что-то полезное. Увы, особого результата это не дало. Единственное, что он нашел, был шоколадный батончик с орешками. Его полиэтиленовая упаковка не пропускала влагу и была перепачкана засохшей кровью. Но раскидываться припасами он сейчас не имел право. На то, чтобы закопать тела, ушел остаток солнечного дня. Когда Холодов закончил, лес был окутан опустившимися сумерками. Звуки вокруг стали иными. Тише, но в то же время куда отчетливее. Ночью жизнь идет иначе. И вновь пробудившиеся от долгого сна инстинкты дали о себе знать. До Кирилла дошел запах, который он раньше не замечал из-за пахнущих в самолете тел. А стоило ему немного прислушаться, как все стало предельно ясно. Запах сырости и шум бурлящей воды привлекли внимание парня. И он тут же захотел направиться в ту сторону, чтобы осмотреться. Но холодный разум вновь остановил его.

– Глупо идти на ночь глядя, – шептал он. – Ты все равно мало что увидишь в темноте. А завтра со свежими силами отправимся туда.