Каменный век, авторский сборник

— Гость из зарубежа, хоть и труп без пяти минут, — уважительно сказал дядя Витя, заглядывая в визитную карточку, — оставлю ее себе для престижу, а ему новую дадут. Если выживет. И деньги, похоже, у него лишние.

— Тутта ля миа вита ио авево паура ди лякуа, — разлепил уста лежащий.

— Говорит, что всю жизнь боялся воды, — распознал его слова Освальд.

— Пить надо было больше, — посочувствовал дядя Витя.

— Ладно, хрен с ним. Пока представление не закончилось, нам лучше смыться отсюда, — распорядился Освальд.

По всему пространству, предназначенному для народных увеселений, металась возбужденная толпа. Кто просто, без затей, удирал, кто хотел рассмотреть все в подробностях. Освальд подмечал, что киберы, вырвавшиеся на волю из павильона ужасов, уже нанесли телесные повреждения десяткам людей.

Укусы, царапины, удушения, поражения электротоком, падения с большой высоты. Со страшным криком люди летели с трамплина из сверхскользкого пластика для роботов-горнолыжников, тонули в жидкости с управляемой вязкостью, предназначенной для биополимерных русалок.

Пока еще не пострадавшие посетители парка разделились на две части. Одна утверждала, что те люди, которые пострадали от монстров — есть те же самые замаскированные киберы. Поэтому вмешиваться не стоит. Другая часть считала, что это артисты, которым за вопли и прочие трюки отвалили кругленькую сумму. Выходит, тем более, выручать их — напрасный труд.

Только жалкая кучка администраторов и взъерошенных милиционеров бегала повсюду, расталкивая зевак. По-видимому, блюстители порядка были уверены, что всякие безобразия происходят только, когда на них глазеет публика.

— Я тут ни при чем. Свобода — это не вседозволенность, — удрученно сказал дядя Витя, откупоривая потерянную кем-то банку пива.

Освальд помял отяжелевшую голову.

«То ли в сетевой вычислительной среде идут сложные процессы самоорганизации. То ли дядя Витя — просто сетевой террорист, использующий вирусный объект „К2“, — прикинул Освальд. — В первом случае я имею право подождать-подумать. Во втором, я обязан немедленно его обезвредить.»

Агент Фалько не закончил внутренних дебатов. Он сбил дядю Витю с ног — тот закатился в придорожную канаву — и сам юркнул следом.

— Ты чего, разозлить меня решил? — свирепо раздул ноздри дядя Витя.

— Не чегокай, видишь, на дереве «глазок» крутится, а вон парни в шлемах, похожих на горшки — натуральный спецназ. Продолжаем движение на животе.

Спецназовцы били по ступам из автоматических гранатометов, ногами вышибали киберам головные процессоры, руками вырывали из монстров управляющие чипы.

Наведение порядка местами переходило в жестокий бой. Какой-то шестирукий ракшас сражался с целым отделением спецназа в зарослях кремнийорганического псевдокустарника.

Он делал подкаты и подсечки, кружась как настоящее колесо из рук и ног, и буквально усеял кусты полумертвыми костями. Наконец, один сержант, облаченный в экзоскелет «кузнечик-21», запрыгнул киберу на загривок и ввел ему коды прерывания…

Тем временем дядя Витя и Освальд добрались на четвереньках до забора. Напряжение и мерить было не надо, администрация отключила ток после того, как киберы прижали к забору заместителя мэра по забавам и развлечениям. Забрасывая колючую проволоку пиджаками и платьями, наружу перли и другие беженцы. Дядя Витя и Освальд пробежались по спинам менее расторопных граждан и оказались на другой стороне, в нормальном мире.

— Ну, что, Фан Фаныч, прощаться будем. Прими мое уважение. Без тебя мне еще одну четверть окаменелого царства не пройти бы никак, — сказал герой дня.

«Инфомационные отпечатки дяди Вити у Службы Санации имеются. Значит, не сегодня завтра его выловят. Разве что сунуть колхозника туда, где он, в принципе, никак не должен быть».

— Прощаться не будем. Тебе бомжевать не надоело?

— Надоело, — признался дядя Витя. — Я к хорошей жизни привык. Кровать, чтобы пружинная. Сортир с туалетной бумагой.

— Тогда пошли…

Парадный вход отеля «Ленинград» был украшен золотой и алмазной пленкой, обставлен швейцарами в аксельбантах и галунах. Дядя Витя направился прямо на них.

— Там еще каравай поднесут, — измученно сказал Освальд.

— Так бы и сказал. Теперь понятно. Может, кирпичом засандалить в ворота, чтоб все разбежались?

Освальд оставил дядю Витю в подворотне, поручив ему для маскировки изучать газету. Через пять минут вернулся с телескопической лестницей из легких ниточных сплавов.

— Там один друг красил фонарь. Он практически не возражал.

— На обратном пути надо отдать. Вот мой принцип, — глубокомысленно заявил дядя Витя, оторвавшись от китайской газеты. — Друг никуда не уйдет?

— Как же, уйдет, остался на фонаре висеть, — успокоил его Освальд.